Читать онлайн книгу "Никогда больше"

Никогда больше
Вика Сода


Кто из нас, простых женщин, не мечтает о красивой и светлой любви? Она может нагрянуть в любой момент. Даже в обычное дождливое утро. Главное, суметь вовремя разглядеть её и встретить с распростёртыми объятиями. А может, главное не в умении видеть, а слышать и не говорить себе опрометчиво "Никогда больше."Аля – одна из многих, отчаявшихся найти своего мужчину, девушка. У неё есть маленький сын, мама и любимая работа. А ещё у неё есть прошлое, о котором нужно забыть и не вспоминать даже в кошмарах. Но всё идёт наперекосяк, когда в её и без того нелёгкую жизнь врывается Он – наглый, но очень симпатичный босс.

Содержит нецензурную брань.





Вика Сода

Никогда больше





Аля


День не задался с самого утра. Приболел Лёшка – мой пятилетний сын. Капризничал, тёр вспухшие от слёз глазёнки. У двери намертво вцепился в руку, ни в какую не желая отпускать меня сегодня на работу. Пришлось долго его уговаривать и пообещать купить чего-нибудь вкусненького по возвращении домой. Мама тоже была не в настроении. Вздыхала, охала и бурчала под нос:

– Да что ж мы такие невезучие? Почему он всё время болеет? Вот был бы у него отец, ты бы смогла с ребёнком посидеть дома, пока не выздоровеет.

Стараясь не вслушиваться в монотонный недовольный голос родительницы, в спешке оделась, нежно обняла малыша, поцеловала в горячий, но уже успевший покрыться испариной, лоб:

– Будь мужчиной, не канючь и слушайся бабушку, – в ответ получила обречённый кивок. – Мам, я убежала, лекарство дала. Вторую дозу дай через четыре часа, если температура сильно поднимется.

Выскочила на улицу и вздохнула с облегчением. Слушать постоянные причитания не было сил. Каждый день одно и то же. Понять её недовольство вполне реально. Лёшка действительно частенько болел.

Психологи связывают болезненность детей с нехваткой родительского внимания, но в нашей маленькой семье зарабатывала только я. Поэтому каждый раз приходилось сплавлять больного ребёнка на плечи моей престарелой мамули и бежать за мамонтом. Все праздники и утренники, часть выходных тоже проходили без меня.

Когда-нибудь из румяного карапуза он превратится в самостоятельного школьника. Тогда маму не придётся уговаривать на постоянные посиделки с внуком. А мне не придётся в очередной раз испытывать чувство вины, что не обеспечила дитю отца. Ну не повезло мне с замужеством, так что теперь, утопиться?

Хотя утопиться с сегодняшней погодой было очень даже возможно.

Сильный дождь, не прекращая, шёл со вчерашнего вечера. От этого путь к транспорту сильно затянулся – потребовалось перескакивать через огромные лужи, словно балерина, выискивая одинокие полусухие островки. Порывы ветра раскачивали ветки угрюмых деревьев, вечные автомобильные пробки шумели, сигналя перебегающим не по пешеходной дороге пешеходам. Все торопились начать рабочий день либо просто хотели поскорей попасть в уютные тёплые офисы, просушить насквозь промокшую одежду и закинуться дежурной чашечкой кофе.

На остановке скопилось много людей. Они толкали друг друга, обгоняли, пытаясь влезть в переполненные маршрутки, отпихивая друг дружку локтями и бёдрами. Несмотря на обилие разноцветных зонтиков, курточек, шапок всё сливалось в серую живую массу. Она двигалась, нападая на транспорт, слега рассасывалась, и снова пополнялась прибывшими жильцами нашего микрорайона. Многих я узнавала в лицо и приблизительно знала своих «конкурентов» на маршрутку. Из-за опоздания та ушла перед самым носом.

Пока перепрыгивала через очередную лужу, дверь транспорта захлопнулась, и водитель даже не остановился, когда я постучала по задней двери. Пришлось отойти в сторонку, чтобы освободить толпе простор для штурма подъехавшего троллейбуса.

Взглянула на небо, плотно затянутое тучами. Стало ясно, что солнца наш город не увидит минимум до завтрашнего дня. Накатили мысли о сыне, работе, детсадике. Если Лёшка не поправится, придётся брать отгул, вызывать врача и оформлять справку по болезни. Больничный лист мне не светит. Замены на работе не будет, так как Юляша – моя сменщица недавно уволилась, а второго бармена искать не было необходимости.

Вдруг волна ледяной воды, смешанной с грязью, окатила моё лицо. Капли попали не только в глаза и ноздри, но даже в ухо.

– Что за?! – От испуга чуть не задохнулась. Дутая серебристая куртка, колготки, красный шарф, волосы – всё промокло и приобрело цвет сегодняшнего неба. Меня облил чёрный джип. Свинство! Негодованию не было предела. Бегло посмотрела на людей – никого не задело. Только меня, любующуюся мартовским небом и тучами. Сдерживать эмоции даже не подумала, поэтому что было сил, проорала вслед слепому водиле:

– Придурок! – и попыталась найти в сумочке салфетки. Как назло они спрятались под косметичкой, запасными колготками, пластмассовой машинкой Лёшки, прищепками (!) и бог знает ещё чем. Да-да, в сумочке молодой мамы можно найти всё, но только не сразу, а изрядно покопавшись, минут так десять-пятнадцать.

Пока грязными пальцами выуживала заветную пачку, краем глаза заметила, как джип сдал назад и остановился аккурат возле меня. Вот это да! Что-то мне подсказывало, что водитель вернулся не для того, чтобы извиниться. В таких машинах ездят далеко не вежливые пай-мальчики.

Окно автомобиля медленно опустилось, и из него на меня уставился огромный лысый здоровяк. Глаза его сузились, вены на шее вздулись, отчего татуха в виде головы дракона, выглядывающая из-под ворота куртки, угрожающе шевельнулась. По моей спине пробежал мерзкий холодок, но я попыталась отзеркалить испепеляющий взгляд наглеца. Рядом с ним на переднем сиденье сидел другой мужчина. Он даже не посмотрел в мою сторону, уткнувшись в свой айфон. Лысый раскатисто выплюнул:

– Что ты сказала?

– Что слышал, – ответила как можно уверенней, хотя у самой душа в пятки ушла. Вдруг достанет пушку и пристрелит, как в боевике? Естественно полиция долго разбираться не будет. Тем более, свидетели разбегутся как крысы, прикинутся слепыми и глухонемыми. В итоге выяснится, что я сама себя убила на пустынной улице по причине длительной депрессии.

С надеждой обернулась на людей. Удивительно, но на остановке практически никого не осталось. Двое парней неподалёку что-то увлечённо искали в телефонах, бабулька отвернулась, отгородившись от меня увесистыми сумками. Остальные несколько человек равнодушно смотрели в другую сторону, демонстрируя спины и огромных размеров зонтики, по которым струйками стекала вода.

– Смотри куда едешь, слепая курица, – голос предательски дрогнул, но отступать было поздно. К тому же, это ведь он виноват, а не я!

– Ну, шалава, сейчас узнаешь, куда я смотрю и куда еду! – грозно пробасил здоровяк. Если откроет дверь, успею ли убежать? Вряд ли. Он как зверь. В два прыжка нагонит и прихлопнет одной левой.

Водитель заглушил мотор, дёрнулся, и попытался открыть дверцу. Видимо, прочёл мои мысли и решил осуществить всё, что за секунду пронеслось в моём сжавшемся от страха мозге. Я интуитивно отошла на шаг назад и приготовилась к позорному бегству, зажав в руках расстегнутую сумочку.

– Харэ, завязывай, Паш. Смотри, ты действительно её окатил, – послышался глубокий баритон второго мужчины. Оба оценивающе посмотрели на меня.

У пассажира джипа были поразительно завораживающие светлые глаза, обрамлённые густыми ресницами. Лицо с идеально правильными чертами, открытый лоб, лёгкая щетина, стильно остриженные тёмные волосы. Одним словом, смазливый красавчик. Ему бы в кино сниматься… хотя, быть может, он этим и занимался. Ведь в нём ощущалось что-то холодное, неприступное, опускающее меня с небес на землю. Да я даже знаю что – дорогое пальто, холёность и жизнь, которая никогда не пересекается с жизнью подобных мне людей.

Бугай помедлил, затем достал бумажник, при этом злобно, нарочито громко говоря:

– Да все они дешёвки, что на них смотреть? Облили её. На вот, оботрись и не плачь.

С этими словами бросил в окно две бумажки, которые плавно пикировали в грязь. Под раскатистый хохот обоих мужчин машина резво тронулась с места и скрылась из виду. Рядом с лужей, переливаясь сиреневыми оттенками, мирно мокли две купюры в 500 евро. Я такие банкноты не то, что в руках не держала, даже никогда не видела. Разве, сувенирные.

Тупо смотрела на них и понимала, что таких деньжищ мне и за полгода не заработать. Сумма после пересчёта на гривны лихорадочно материализовалась в алчность, пробивалась в мозг. Коварно шептала: «Да черт с ней, с гордостью и этими придурками. Возьми. Смотри, вот сапоги новые Лёшке, за фонды в садик до июня хватит, за подарки на новый год наконец-то расплатишься, плюс коммуналка, да тут до фига и больше!»

Но нет. Прочь сомнения! В жизни их не возьму. Подонки унизили, как могли. Лучше бы ещё раз окатили грязью, чем так издеваться. Настроение упало ниже плинтуса. Обида комом застряла в горле.

Пока я плескалась в негативе, подъехала спасительная маршрутка. Ещё раз бегло посмотрела на деньги, кое-как обтёрла ладонью лицо, растерла грязь по курточке и рванула к транспорту. Теперь ко мне никто плотно прижиматься не будет – хоть один плюс нашёлся.



Добравшись до места работы, забежала в ещё пустой зал, несказанно удивив своим видом уборщицу тётю Валю.

– Ох ты, батюшки! Это ж кто тебя так?

– Уроды одни. Не видят в упор никого, только себя любимых ценят.

– Вот же гады какие! Меня тоже в прошлом году так обдали. Ни стыда, ни совести у людей. Даже не остановились, – качая головой, женщина снова принялась мыть пол.

Я горько улыбнулась, подумав, что и эти лучше бы не останавливались. Но рассказывать о случившемся не стала. Вместо этого направилась в туалет.

Хорошенько умылась, курточку кое-как застирала, развесила на батарее, надеясь, что к концу смены синтапон хоть немного просохнет. Безнадёжно испорченные колготки сменила. Благо запасная пара по долгу службы всегда была при мне. Измазанные ботики сняла и тоже вымыла. Обулась в удобные растоптанные балетки.

Трудовой день под стать утру выдался на редкость отвратительным, бестолковым, сумбурным. Шеф Михал Михалыч рвал и метал, придираясь ко всем по поводу и без. Его поведение можно было понять. Вот-вот должно приехать новое начальство, и от того, какое решение оно примет зависела судьба сотрудников и самого заведения.

Наше кафе-бар «Золушка» – небольшое, красивое, светлое, тихое местечко. С милым непритязательным интерьером, барной стойкой и десятью столиками, выставленными в два ряда. Идеальное заведение в центре города, где можно расслабиться, отдохнуть от суеты, понаблюдать через огромные окна за прохожими, пропустить рюмочку алкоголя или чашечку кофе, поболтать с друзьями.

Обычно посетителей по утрам было мало. К обеду подтягивались офисные работники, а вечером зал оживал. Собиралась молодёжь, влюблённые парочки, небольшие компании студентов. Здесь всегда радовались гостям, стараясь создать особую домашнюю атмосферу.

Работала я в «Золушке» уже два года. Коллектив дружный, сплочённый: две официантки Карина и Катя, повар Серёга, его помощник Виталик, уборщица и я – уже единственный бармен. Плюс начальник Михаил Михайлович и бухгалтер Алина – наша неутомимая пчёлка-труженица, постоянно воюющая с цифрами и документами.

Недавно случилось важное, но малоприятное событие. Кафе у хозяина выкупил какой-то бизнесмен. Поговаривали, что он владеет сетью ночных клубов и пиццерий, а это не сулило ничего хорошего. Все очень боялись, что нас закроют и распустят на вольные хлеба. Перемен особенно опасался шеф, который здесь руководил почти 10 лет. Ему до пенсии оставалось немного, а заново начинать карьеру в 60-ти летнем возрасте равносильно восхождению на Эверест.

Со сменщицей мы ладили прекрасно. Но как только она узнала, что заведение, возможно, закроют, не стала ждать сокращения и поспешно уволилась. Теперь приходилось отдуваться в две смены, что ещё сильней отдаляло меня от семьи, но хоть немного пополняло кошелёк. К тому же, дело бармена «Золушки» малое – спокойно сиди да делай кофе-чай посетителям. Ну и коктейли разные. Уж что-что, а их я умела смешивать прекрасно. За это меня шеф и ценил.

Обычно по утрам у нас предусматривалось кофе для сотрудников. Даже тётю Валю угощали. Михал Михалыч не возражал против «офисной» традиции. Но сегодня пришлось забыть о слабостях и милых приятностях.

Официантки бегали от столика к столику, натирали салфетницы, стулья, и всё, что попадалось под руку. Даже с соломенного чучела на стене смахнули невидимую пыль.

Серёга – и без того не очень спокойный и уравновешенный, устроил на кухне армагедон. Там всё шумело, звенело, тарахтело. Создавалось ощущение, что к нам едет знаменитая программа Ревизор. После падения очередной громоздкой кухонной утвари я не выдержала и решила проверить, что конкретно полетело на пол. А зря, у выхода нарвалась на рассерженного шефа:

– Ты что ничего не делаешь, а? – заорал он. – Посмотри, какая грязь за стойкой! Спиртное расставила, как попало, кофемашина пылью покрылась. – В доказательство провёл указательным пальцем по поверхности аппарата.

Не рискнула возражать, и немедленно включилась в работу, делая умное лицо. Спорить с ним бесполезно. Не важно, что я до этого уже сто раз протёрла полки, продезинфицировала стойку, отполировала все чашки, рюмки и стаканы, до блеска вымыла пресловутую кофемашину. Ещё с вечера пополнила запасы бара, выставила ровным рядком бутылки, украсила стойку корзиночкой с искусственными цветами и была готова к приёму любых гостей. Пришлось создавать видимость работы, в надежде, что долгожданное начальство быстро приедет и так же быстро уедет, оставив всё, как есть.

Потихоньку день клонился к закату, но никто не приехал. Шеф в сотый раз выглянул из кабинета, просканировал входную дверь и снова скрылся из виду. Около семи часов он вышел в зал, с кем-то разговаривая по телефону. По беседе, по тому, как с виду солидный пожилой мужчина буквально начал превращаться в слизняка, стало понятно, кто висит на том конце провода.

«Завтра? Завтра? Да конечно мы вас ждём… ждали сегодня…что? Ало?». Суть звонка оказалась проста как дважды два. Шефа никто особо не слушал, а просто предупредил, что приезд откладывается. В 22:00 мы закрыли кафе, уныло осознавая, что завтра нас ожидает не менее сумасшедший день.



По пути домой зашла в круглосуточный супермаркет. Надо Алёшке что-то купить, ведь обещала чего-нибудь вкусненького. Укладывая в пакет йогурт и пачку печенья, бегло посмотрела в окно. Внезапно возникло странное ощущение, будто за мной следят. Сумасбродные мысли о маньяке отогнала подальше. Если думать о плохом, оно и произойдёт.

Домой вернулась к одиннадцати. Лёша, сидя в гостиной на диване, без особого интереса собирал конструктор. Увидел меня и бросился навстречу. Поцеловала, обняла любимое тельце.

– Привет, мамочка.

– Привет, сладкий, как вы тут? Чем занимались?

– Бабушка дала мне банановый сироп, и я долго-долго спал.

– Молодчина! Я тебе кое-что принесла.

Пока распаковывала вкусняшки, мама выглянула из кухни:

– Спал, как пожарный на пожаре. Температурил днём, правда, но сейчас померили – 36,6. Завтра в сад пойдёшь, Алёшка?

– Нет, – грызя шоколадное печенье, помотал головой.

– Ладно, пойдём спать, завтра разберёмся.

Переодела малыша в пижаму, потрогала губами лоб. Отлично, температуры нет. Значит, пронесло, не засидимся дома.

– Мам, почитай сказку, – укладываясь в постель, попросил Лёша.

– О принцессе и принце?

– Нет, конечно! Хочу Гофмана!

Ох уж этот Эрнст Теодор. Никто его сказок не понимает, кроме моего голубоглазого сыночка!

Когда Лешка уснул, вышла на кухню к маме. Она сидела, нацепив на нос очки, и писала кому-то в вайбере.

– Как день прошёл, – спросила, не отрываясь от гаджета.

– Нормально…Кафе пока не закрывают. Кому пишешь?

– Соседке с пятого дома. Дочку со свадьбой поздравила. Улетели в Турцию вчера.

По взгляду исподлобья и общему настрою родительницы, поняла, что сейчас начнётся очередная пытка. Мама отложила телефон и начала:

– У Лёши утренник послезавтра, помнишь? К 8 марта. Все мам своих будут поздравлять.

– И бабушек тоже, между прочим.

– Он меня в который раз уже поздравляет, аж стыдно перед людьми!

– Стыдно, что я работаю?

– Стыдно, что ты никогда не ходишь на утренники – всегда занята. Отвела–забрала, и всё. Ребёнок этого не запомнит. Зато он будет отлично помнить, что ты не пришла на праздник, да и я не пойду. У меня голова от детских криков болит. Их в группе 20 с лишним человек! Шум и гам сплошной. Все родители к детям придут, а он один будет. Говорила тебе, надо было за Серёгу-балбеса своего выходить, прежде чем в постель укладываться, а теперь что? Ищи его с ветром в поле. Одна всё тянешь, без мужика разве жизнь это?

Уфф, мама затянула старую песню. Как раз то, что нужно перед завтрашним трудным рабочим днём – испорченное настроение и непроходимая тоска. «Я люблю тебя, мама», – подумала, но вслух не сказала. Не принято у нас нежности друг другу говорить. Тем более, после морального прессинга.

Бросила грязную одежду в стиральную машину, приняла душ и наконец-то расслабилась. Тело от усталости гудело и ныло. Но когда голова коснулась подушки, вместо мгновенного засыпания, меня ждали воспоминания об утреннем инциденте. Как этот второй пассажир смотрел. Какие глаза у него необыкновенные. Светлые, почти серебристые. И лицо, как с картинки. Наверняка он только с королевами красоты дело имеет, а на меня и не взглянул бы никогда, если б не это нелепое происшествие.

О чём ты думаешь, Аля? Просто мажор зажравшийся. Ржал в голосину вместе со своим лысым имбицилом. Небось, метров двадцать отъехали, а потом в зеркало посмотрели: сразу ли я подскочила к бумажкам или подождала секунды три? Потом забыли, конечно. Что стоит таким как он и его дружок обидеть человека и тут же стереть его из памяти? Интересно, кто забрал злосчастные пятисотки? Прочь алчные мысли, прочь гнетущие воспоминания, да здравствует сладкий спокойный сон!



С утра на работе опять царил хаос. Лицо Михал Михалыча приобрело оттенок чуть белее снега. За сердце периодически хватался, всё ему не то и не так. Довёл до крокодильих слёз Алину. Она практически в истерике орала, что с документами всё в порядке, и в налоговую инспекцию исправно отправляются декларации. И что даже если не всё в порядке, то она одна такую махину потянуть не может, в бухгалтерии уже давно чёрт ногу сломит, так как до неё здесь было целых два бухгалтера – они и то не успевали.

Тетя Валя усиленно драила и без того вымытый пол. Катя с Кариной делали вид, что заучивают меню, хотя прекрасно знали его наизусть. Утренний зал был пуст, а это означало, что им нужно активно создавать видимость работы. На вечер планировался восьмимартовский корпоратив на 20 человек, поэтому силы не хотелось тратить впустую. На завтра ожидалось ещё два крупных мероприятия. В праздничные дни приходилось особенно туго, особенно, если бармен всего один. Но поведение шефа и продажа заведения выбили всех из колеи.

В ту секунду, когда у меня по чистой случайности опрокинулась чашка с любимым кофе, и он чёрной густой лужицей растекся по стойке, когда Алина орала шефу: «Если бы вы не экономили на бухгалтерии, то и все документы я бы успевала вовремя обрабатывать, а то теперь у меня не пойми что в двух накладных. И по зарплате дыра! », когда уборщица уронила швабру, и та с громким стуком упала на пол, а Серега снова опрокинул кастрюлю, открылась входная дверь. Под приятный звон колокольчика с тонким «дзинь-дзинь» всё начало происходить как в дурном кино.

В кафе, не торопясь, вошла делегация из трёх человек. Хорошо одетые, деловые мужчины с надменными, холодными, презрительными лицами. Сразу видно – расчётливые бизнесмены, крупные шишки. Они моментально оценили обстановку и вежливо поздоровались с едва не упавшим в обморок шефом. Я судорожно пыталась собрать жижу бумажной салфеткой, но когда подняла глаза – пришла в ужас. Вчерашний пассажир из джипа оказался в троице нового начальства. Вот так встреча, ничего не скажешь.

Мужчина, видимо уловив мой негодующий посыл, мельком посмотрел в сторону бара и отвернулся к коллегам. Не узнал, наверное. Я так и думала. С чего бы ему помнить?

Зал снова ожил. Михал Михалыч начал рассыпаться в любезностях, Алина и тётя Валя шустро убежали в подсобку. Серега наконец-то затих, а Карина и Катя принялись разглядывать вошедших, не забывая кокетливо улыбаться.

Я старалась дышать ровно и спокойно. «Вдох-выдох, Аля. Всё будет хорошо. Может он не начальник, а охранник. Не втроём же они будут «Золушкой» управлять?» Тем временем делегация не спеша удалилась в кабинет шефа.

Помня команду без требования кофе и чаем прибывших не угощать, оставалась на рабочем месте. Хотя на всякий случай поднос с чашками подготовила. Но невозможно самоотверженно работать, когда не знаешь, что тебя ждёт завтра: увольнение, понижение зарплаты, ремонт? Новая метла метёт по новому, а значит мы на пороге глобальных перемен. Но каких? Судя по тому, кто теперь наш владелец – дело дрянь.



Через полчаса Алина вся красная, ужасно зажатая, с документами в руках поспешила в кабинет босса. Хорошо, что я не бухгалтер, не то от страха сквозь землю провалилась бы. Ещё через полчаса девушка выбежала оттуда со слезами в глазах, а чуть позже вышли остальные.

Шеф белее мела. Если утром он был как снег, то теперь выглядел так, будто у него вот-вот случится инсульт. Мне стало жаль его. Но это бизнес, тут голос бывшего руководства ничего не значил. Сейчас принимать жизненно важные решения для кафе – задача, судя по всему, очень плохих, мерзких типов.

Пыталась не смотреть в их сторону. Отвернувшись спиной к залу, начала перетирать и без того до блеска вытертые бокалы. Слышала, как Михал Михалыч устроил экскурсию по залу, рассказывал о каждой мелочи, как маленьким детям «Тут у нас столики, тут стулья». Бар, Слава Богу, пока их не интересовал.

Он продолжал мямлить о новых салфетницах и полках, которые недавно заменили. О постоянных клиентах, которые любят засиживаться допоздна, о надёжных поставщиках и предстоящих корпоративах, которые мы успешно обслуживаем уже много-много лет.

– Бармен, – услышала знакомый глубокий голос и похолодела, – почему спиной к посетителям?

Тысяча раз чёрт! Обернулась так медленно, чтобы успеть перевести дух и морально подготовиться к нежеланному диалогу. Вчерашний пассажир стоял у стойки и смотрел на меня в упор. Теперь смогла разглядеть его лучше. На вид лет 38, серьёзный, сильный, высокий. В машине казался меньше ростом, а теперь поняла, что едва достану ему до плеча.

– Я вас слушаю, – едва выдержала изучающий взгляд серебристых глаз. Он прожигал насквозь, очень мешал думать и дышать.

– Пожалуйста, кофейный фраппуччино с белым шоколадом и без пенки.

– Что? – Округлила глаза, и почувствовала, как лицо медленно вытянулось. Кофемашина выдавала максимум пять видов кофейных напитков. Остальное только в Старбаксе можно заказать, но как ему это скажешь?

Губы мужчины тронула снисходительная улыбка. – Я понял, у вас такого нет. Тогда двойной эспрессо. С собой.

От напряжения руки мелко задрожали, но выполняли всё на автомате. Стакан в машину, две ложки кофе в контейнер, кнопка запуска. Как вести себя дальше я не знала. Смотреть на него с такого близкого расстояния очень не хотелось. Гад уж больно красивый. Узнал меня, как пить дать. И таращится теперь, измывается. Чтоб его!

Пока машина работала, остальные мужчины обсуждали что-то с шефом. Катя и Карина торчали неподалёку, в ожидании посетителей, которых как назло до сих пор не было. Вот вам и рентабельное заведение. Скоро полдень, а мы ещё никого не обслужили.

А этот мажор сложил локти на стойку, и пялился на мою грудь, на лицо, потом опять на грудь. Мне некуда было деться. Пришлось отчаянно вглядываться в кофемашину: так пилила её взглядом, будто рассчитывала, что кофе от этого заварится быстрее.

– Вас не учили улыбаться клиентам? – вдруг спросил он, стараясь уловить мой взгляд.

Делай вид, что забыла его. Только не спались! Тебе нужна эта работа! Да что же такое со мной? В голову ничего умного не пришло, поэтому продолжала молчать, словно глухонемая. Просто подала кофе, а затем растянула губы в фирменной неискренней улыбке.

– Пожалуйста. С вас 50 гривен. Чаевые оставьте себе.

Автоматом вылетевшая фраза ошарашила меня, и, видимо, его. Но я всегда так говорила, если мне не нравился клиент. С ехидно-милой улыбкой и каменным выражением лица, к которому не подкопаешься, отшивала обидчиков. Вроде ничего особенного, но на чрезмерно раскрепощённых студентов и обнаглевших выпивох это действовало отрезвляюще. Извинялись, уходили, понимая, что нагрубили или вели непростительно оскорбительные речи.

Но в данном случае мой язык сыграл со мной злую шутку, подлив масла в огонь и показав, что я отлично помню вчерашнее. Однако мужчина, словно, пропустив всё мимо ушей, не спеша, достал бумажник. Выложил на стойку купюру в 500 гривен и чётко сказал: «Без сдачи».

Что это? Очередной плевок или попытка извиниться? Нет уж, плевать в себя больше не позволю. И молчаливые извинения не приму. Унижал-то громко, а сказать простой барменше «простите за вчерашнее» кишка тонка? Вот тебе и мужики, Аля. Не зря ты одна живёшь. Одни трУсы и негодяи кругом, которые цену себе сложить не могут. Высоко летают, да мелко плавают.

Лихорадочно соображала, как поступить. Мы опять начали игру в гляделки. Через целую вечность, как мне показалось, он забрал свой кофе и пошёл к коллегам. При этом самодовольно ухмыльнулся. Решение приняла молниеносно.

В кассе насчитала 200 гривен. Ведь с утра клиентов почти не было, и выручки, соответственно, как кот наплакал. В кармане куртки лежало ещё столько же. Понеслась в подсобку, достала деньги. Надо ещё 50. Бросилась в кабинет бухгалтера.

– Алина, выручи. Я потом отдам!

Алина после нагоняя у шефа и позора перед новыми боссами немного успокоилась, растирая салфеткой раскрасневшийся опухший нос и заплаканные глаза:

– Меня уволят по статье. Ну и пусть! Найду что-то лучше по другой специальности.

– Да-да найдёшь, конечно! Но мне сейчас ужасно нужно спешить. Спасибо.

Схватила деньги и со всех ног побежала в зал. Успела вовремя, так как делегация собралась на выход. Боссы по очереди пожимали руку шефу, говорили прощальные пафосные слова. Михал Михалыч мычал и кивал в ответ, как болванчик. Один из них уже было открыл дверь, когда мой громкий голос заставил всех обернуться.

– Сдачу возьмите, пожалуйста, как вас там? – сказала и опять ужаснулась от собственных слов.

Удивление на лице мужчины сменилось выражением, которое, заставило сердце упасть в пятки. Явно разозлённый, он подошел к стойке, медленно протянул руку за деньгами, небрежно сунул их в карман пальто и вкрадчиво спросил:

– Принципиальная, значит?

Не ответила. Смотрела с вызывающей гордостью и чувством собственного достоинства. Как я тебя, да? Умойся теперь сам своими деньгами. Холодные как лёд серебристые глаза сузились, от чего вокруг них появились морщинки. Замерла, когда услышала многообещающее:

– Ну-ну, ещё посмотрим.

Отвернулся и лёгкими шагами удалился вслед за остальными боссами, уже успевшими покинуть помещение. Даже кофе оставил. Всё, тебе капец, Аля. Прощай любимая работа.




Андрей


Вышел на улицу и полной грудью вдохнул холодный воздух. Разошлись с ребятами по машинам. Запрыгнул в любимый Range Rover, завёл мотор. Сейчас в офис на совещание, потом к Пашке. В клубе намечается деловая встреча с неким Вадимом Степановичем. Что за хрен, надо разобраться. Стелет мягко, да спать, чую, будет твёрдо. Блин, ещё Марго просила встретиться сегодня.

Да, мне не помешает её общество. Злой до одури. И слегка возбужденный. Всё из-за этой барменши. Сразу узнал её, как только увидел. Такую забудешь? Ладненькая, маленькая, фигуристая. А какие ножки! Успел вчера рассмотреть это сокровище под слоем грязи. Пашка таки здорово её окатил. Как мы не заметили лужу? Если бы не генеральский рык вдогонку «Придурки», мы бы уехали.

Но Павел третий день был не в духе. Его очередная пассия, с которой он месяц назад решил съехаться, сообщила, что беременна. Друг прекрасно знал, что детей иметь не может из-за перенесённой в детстве свинки.

А вот она этого знать не могла. Решила обмануть как мальчика, от чего взбаламутила в его чистой, но ранимой душе презрение и тёмную ненависть ко всему женскому полу. Некрасивый разрыв отношений, плевки в лицо (с её стороны), маты и оскорбления (с обеих сторон), помощь в сборе вещей (с моей стороны) основательно потрепали нервы как ему, так и мне.

Спешили, конечно. Оба опаздывали, оба на взводе. Вот и попалась под горячую руку громогласная прохожая. Когда он резко сдал назад, я даже не отреагировал. Некогда было разбираться, так как в телефонном режиме договаривался с адвокатом и замом о поездке в новое кафе с идиотским названием «Золушка». Прикупил помещение месяц назад, а времени на тщательный осмотр до сих пор не находилось.

Когда друга окончательно переклинило из-за наглости девицы, решил вмешаться. Поднял голову и слегка обалдел. Стоит передо мной чудо – волосы в хвостик убраны, как у школьницы, носик аккуратный, ушки маленькие, и такой симпатичный ротик из которого не по-детски вырываются грубости. А глазища-то какие! Огромные, сверкающие, злющие и в то же время манящие.

Пашка, конечно, прикололся. Любил он потоптаться на бабах бабками, тем более, после недавних событий было делом чести – доказать, что все женщины падки на деньги. Я, как всегда, поддержал его. Потому что сам обжигался неоднократно, потому что был полностью с ним солидарен.

В этот раз почему-то особенно сильно захотелось проверить, насколько быстро малышка схватит купюры даже после такой подачи. Поспорили на сотню баксов. Друг был уверен, что сразу бросится, а я решил, что не сразу. Помнётся как большинство, обернётся по сторонам и только потом подберёт.

Но оба проиграли. Девушка, практически не задумываясь, рванула к маршрутке и даже не оглянулась на деньги. Странная. Мы же пошутили, может обидно, но это не маленькая сумма. Для неё – точно. Тем более, она пострадала. Некрасиво вышло, даже укол совести почувствовал.

Сегодня был уверен на сто процентов, что чаевые оставит себе. Ведь я по-хорошему, отлично помня о вчерашнем казусе. Но и тут игра «Мне твои деньги не нужны» закончилась со счётом 2:0 в её пользу. Цинично, практически не моргая, нахамила, прожгла взглядом.

Бойкая и восхитительная, с характером мегеры и личиком ангелочка. Грудь вздымается, жилка на шее пульсирует. Вблизи настолько красивая, что у меня внезапно и крепко встал. Не ожидал подвоха от собственного тела, поэтому пришлось быстро ретироваться, запихнув куда подальше желание открутить наглую головку от божественного тела.

Сколько ей, лет 25-30? А как ребёнок себя ведёт. Когда «выиграла», вернув сдачу, едва из трусов от радости не выпрыгнула. Вспомнил, как тем же вечером наткнулся на неё в магазине после утреннего «знакомства». Что за чёрт, подумал. Опять это чудо. Она выглядела слегка усталой, но счастливой. Собирала покупки в пакет, что-то тихонько напевала, а я незаметно сфоткал женственный профиль и аппетитный зад. Так, для себя. Не знаю зачем. Не рассчитывал больше встретить.

За окнами ровера мелькали дома, бигборды, авто, светофоры. Впереди клуб с хреном, серьёзное совещание и, возможно, заключение договора с итальянцами. Надо срочно взять себя в руки. А с ней мы ещё поквитаемся. Раз решила поиграть в честную недотрогу, я тоже поиграю в злого коварного дядю. И тут будет намного интересней и слаще, потому что захотелось узнать, с кем имею дело: с маленькой нимфой, наглой девкой или круглой дурой.




Аля


– В праздник снова на работу! – всплеснула руками мама. – Да когда же это закончится? Пусть уже твой Михалыч сменщицу поскорей найдёт. Нельзя же так на человеке ездить!

– Мам, это корпоратив. Кафе сегодня не работает.

– Кто там будет? Что за корпоратив? Вас же продали.

– Не знаю. Нас пригласили в ресторан, где будет весь коллектив компании, которая купила «Золушку». По случаю 8 марта, видимо.

– Ох, не нравится мне всё это, – проворчала мамуля и удалилась из комнаты.

– Мне самой не нравится, – тихо ответила ей, но получилось, что себе.

Не понравилось мне всё уже на следующий день после приезда нового руководства. Шеф с утра в приподнятом настроении сообщил, что все без исключения приглашены на корпоративное мероприятие компании «Пицца ХОТ».

– Отказы не принимаются, – почему-то бросил строгий взгляд именно на меня.

– Смысл туда ходить, если нас скоро уволят? – Карина, как и все, недоумевали. Закрыть «Золушку» в праздник, отменить заказанные за месяц ужины – что вынудило шефа принять сомнительное и нерациональное приглашение?

– Я всё знаю и понимаю. Выгоды и убытки нынешней «Золушки» нас уже не касаются. Но есть большой плюс – это отличная возможность для вас, ребятки, познакомиться с нужными людьми, и получить там работу. Я слышал, зарплаты у них неплохие. Тем более всё бесплатно. Ешь, пей, танцуй. Что ещё надо для счастья? – гоготнул Михал Михалыч.

– Угу, – угрюмо подтвердил Серёга, – особенно это и напрягает. Как каких-то отбросов пригласили, чтобы нахаляву покормить и заодно поиздеваться.

– Я даже знаю, кто пригласил, и почему, – внезапно вырвалось у меня, и все разом обернулись в мою сторону. Наверняка серебристоглазый решил в очередной раз поиздеваться и точно что-то задумал. Не зря же сказал «посмотрим». Но посвящать коллег в свои домыслы не стала. Да и выглядело бы это весьма эпично и неправдоподобно. Пришлось сделать невинные глаза и придумать мгновенную ложь, – это корпоративный дух. Слышала, что на современных фирмах так принято. В Америке.

Коллеги мгновенно потеряли интерес к моим прозаичным умозаключениям и разбрелись по рабочим местам. А на душе у меня заскреблись кошки. Всё сильно напоминало джип и выброшенные деньги. Или я напридумывала лишнего, или этот смазливый хам – самый что ни на есть настоящий мстительный монстр.



Ресторан, куда нас позвали, был большим, стандартным, ничем не примечательным. Один плюс – недалеко от моего дома в районе любимого городского парка. Мы часто проходили мимо него, когда в теплую погоду гуляли с Лёшкой.

Огромный зал, в котором разместились сотрудники «Пицца ХОТ», не блистал завораживающим декором: обычная отделка под современный стиль, массивные светло-голубые шторы на окнах, импровизированная сцена, музыкальная аппаратура. Всё предусмотрено для проведения корпоратов, свадеб, похорон.

Но сам праздник был организован на высшем уровне. Столы ломились от вкусных закусок и дорогой выпивки. Звучала отличная зажигательная музыка, обходительные официанты суетились, уделяя каждому гостю толику внимания. Невольно сравнивала их с Катей и Кариной, которые явно, проигрывали им по всем параметрам профессионализма.

Сначала коллектив «Золушки» сиротливо сидел за отдельным столом, бросая робкие взгляды по сторонам и ожидая подвоха. Однако сотрудники «Пицца ХОТ» вели себя добродушно. Шумели, общались между собой, а когда провозглашали тосты, подмигивали и нам, словно говоря «Ребята, мы с вами, веселитесь».

Мероприятие вела шумная болтливая женщина – видимо, тоже из этой компании. Все смеялись остроумным шуткам, разгадывали шарады, участвовали в пошловатых конкурсах, которые всегда меня бесили на свадьбах. К чему была игра с привязанным к поясу яблоком и окунанием его в тазик с водой – не понятно. Но большинство взрослых дядек и тётек увлечённо в неё играли, хохоча, как малые дети.

Особенно энергичным вечер стал после поглощения внушительных доз алкоголя. Уже через пару часов Серега танцевал с милой девицей из «Пиццы», а грузноватой комплекции брюнет пригласил на танец Алину. Михал Михалыч, облачённый в пиджак, белоснежную рубашку и галстук с отливом, восседал за столом нового руководства. Казалось, был весел, оживлённо вёл беседу с кем-то из «высших».

Поняла, что сделала большую ошибку, когда мама уговорила меня надеть чёрное обтягивающее мини-платье и красные сапожки на каблуках. Выглядела, конечно, эффектно: распущенные по плечам пышные локоны, немного косметики, красная помада под стать обуви, крупные серебряные кольца в ушах. Даже подловила заинтересованные взгляды нескольких мужчин при входе в ресторан, но не придала им значения. Проблема заключалась в том, что Андрей Константинович – сероглазый мажор и надменный гад, пялился на меня намного откровенней и похотливей, чем все вместе взятые особи мужского пола в этом зале.

В начале банкета он отсутствовал. Мы пили и ели, перебрасываясь одним нам понятными взглядами, присматривались к остальным. После пары тостов уже знакомились, посылали приветы «от нашего столика к вашему». Виталик хватил лишнего и пригласил меня на медленный танец. Согласилась из вежливости и треклятого чувства локтя, он ведь «свой», неудобно отказывать.

– Неплохо танцуешь, – сказал помощник повара и сильней прижал к себе потной, слишком горячей ладонью. Обычный сельский парень, простой как дважды два. На работе мы с ним практически не общались, если не считать общий чат и форсмажоры.

– Да и ты неплохо двигаешься, – улыбнулась в ответ, пытаясь немного отстраниться.

В конце танца музыка прервалась, послышались громкие приветствия. Люди засуетились, стали выходить из-за столов.

– О, руководство нарисовалось, – сообщил Виталик, и мы двинулись к остальным.

– Поприветствуем наших любимых руководителей, которые организовали этот замечательный вечер – Андрея Константиновича и Олега Петровича! – объявила в микрофон ведущая. Все рьяно аплодировали, встречая боссов. Оба поднялись на миниатюрную сцену, сдержанно улыбаясь под овации и выкрики.

– Уважаемые дамы. От всей души поздравляем вас с этим замечательным днём – начал толкать речь сероглазый пассажир джипа, медленно обводя всех взглядом.

Дальше я не слышала, потому что Виталик потянул меня к выходу с просьбой составить компанию покурить. Вышли на улицу. Тишина, прохладный воздух, умиротворение благотворно повлияли на моё настроение. Виталик, проникшись дружественной спокойной атмосферой, разоткровенничался:

– Хочу к ним устроиться пиццайоло. Думаешь, возьмут? Опыта ведь нет.

– Всё будет хорошо. Конечно, возьмут. Ты же почти повар!

– А ты? – спросил, выдыхая сероватый дым, – сюда будешь устраиваться?

– Нет. Это вряд ли. Зачем «Пицце» бармены?

– Точно. Может в официантки?

– Посмотрим, – от промозглого холода и неприятных мыслей о тёмном будущем вздрогнула, зябко обхватив себя за плечи. Тонкая ткань вечернего платья не согревала, а за куртками мы поленились идти.

По возвращении оказалось, что официоз закончился и веселье продолжается полным ходом. Танцующих на танцполе прибавилось. Движения сотрудников становились раскрепощенной, общение горячей.

Усевшись на своё место за столом, отпила глоток удивительно вкусного шампанского для согрева. Затем наколола шпажкой мясо креветки и целиком засунула её в рот. Соус попал на край верхней губы, поэтому решила обстоятельней её облизать. В этот миг бросила кроткий взгляд в сторону руководства и чуть не подавилась, встретившись глазами с Андреем Константиновичем.

Может мне померещилось, но я уверена, что кадык его дернулся и он заткнулся на полуслове. Мужчины в костюмах-галстуках рядом жестикулировали, что-то усердно обсуждали, видимо, спрашивали, стараясь вернуть его в разговор. Но он, не моргая, смотрел на меня, молчал и не отвечал. Надеюсь, обдумывал, как пасть ниц и попросить таки прощения? Хотя выражение лица указывало совсем на другое.

– Аля! Что ты сидишь? Идём танцевать – Карина, уже основательно пьяненькая, выдернула меня из тумана. Схватила за руку и потянула в сторону танцпола. «Золушка» хоть и раззнакомилась с «Пиццей», но комфортней себя чувствовала, держась вместе.

Я бы тоже комфортно себя чувствовала, если бы не ощущала спиной, а конкретней, местом чуть ниже спины, пристальный раздевающий взгляд. Тело, словно каменное, мгновенно среагировало, перестало слушаться, руки и ноги одеревенели. Казалось, что я разучилась танцевать и проглотила палку.

В детстве я ходила на бальные танцы. Наша дэнс-группа «Снежинка» даже победила на нескольких соревнованиях. Но чем старше я становилась, тем затратней становилось увлечение. Платья и туфли – полбеды. Основная проблема бесконечные выезды в другие города, оплата за проживание и участие в разных конкурсах. После нескольких лет танцевальной жизни нам с мамой пришлось распрощаться с тренером. Та не очень расстроилась, так как от нашей бедной семьи денег почти не видела.

Вот тогда-то я и поняла, что бедность – это много-много закрытых дверей в будущее. И ещё я поняла, что мир жесток. И даже если у тебя есть талант, ты ничего не добьёшься без длинной волосатой руки. Не спешите меня забрасывать камнями. Мне тогда двенадцать было! Сейчас я думала чуточку иначе. Сейчас я умела двигаться эротично и пластично. То есть, умела до того, как меня вытащили на танцпол. Что за фигня? Не хотелось танцевать ни в какую, ведь знала, что он смотрит, глаз не сводит. Застеснялась что ли? Тысяча раз чёрт!

– Мне надо в туалет, – после двухминутных несуразных подёргиваний под «Doggy style», крикнула Карине в ухо и двинулась по направлению к уборной. Смутно представляла, где она находится, поэтому, видимо, свернула не туда. Всё равно куда, лишь бы сбежать.

Длинный коридор не заканчивался дамской комнатой, а наоборот, стал затемнённым и глухим. Наверняка я сунулась в помещение администрации, которая сейчас отсутствует. Уткнувшись в тупик с надписью на двери «Бухгалтерия», повернула обратно и вздрогнула от того, что наткнулась на кого-то в полутьме.

Кого-то, кто пах дико приятным парфюмом, высокого, стройного, перегораживающего путь к спасительному выходу. Кого-то, чьи ловкие руки внезапно и грубо обхватили меня за талию, прижали к упругому мускулистому телу. Кого-то, кого звали Андрей Константинович, от которого не удалось спрятаться.

– Заблудилась? – выдохнул до дрожи горячо в макушку, отчего по спине пробежала толпа мурашек.

– Нет.

– Значит, намеренно сюда шла? – ещё крепче и сильней притиснул к себе, нагло устроив лапищу на моей левой ягодице.

– Отпустите, – попыталась отстраниться.

– Конечно, – наклонился, настойчивыми тёплыми пальцами приподнял моё лицо за подбородок, практически насильно удерживая, – чуть позже.

Напористые, по-мужски твёрдые губы уверенно нашли мой рот. Его язык тут же скользнул внутрь, исследуя, лаская, погружаясь всё глубже, посылая по телу будоражащую волну за волной. Стало безумно жарко и приятно. Давно я не целовалась. А так мучительно сладко, до стона и мычания – никогда. Мне бы расслабиться, обнять за крепкие плечи, отдаться порыву и невообразимым ощущениям, но сильно сдерживало одно обстоятельство.

Владелец умелого нахального языка, вытворявшего в моём рту восхитительные вещи, был человеком, который унизил меня. Дважды. А теперь намеревался сделать это ещё раз. Даже совесть его не заела после выходки на остановке и в кафе. Гад! Сексуальный, обалденный, бездушный мерзавец.

Не дала ему закончить восхитительно вкусный поцелуй на минорной ноте, впившись в тот самый язык зубами и резко отпихивая в грудь двумя руками. Если бы не укусила, у меня вряд ли получилось бы оттолкнуть – мужчина оказался слишком мощным. К тому же находился на непозволительно близком расстоянии.

– Не смей никогда больше так делать, понял?

В темноте его лица практически не было видно. Но я поняла, что надо добавить разъяснений, и что было силы, влепила пощёчину. Аж рука разболелась. Отчётливо услышала мат, но не стала ждать, действий с его стороны. Пустилась в бегство так стремительно, насколько позволяли каблуки. Если догонит, мне не сдобровать. К счастью, погони не было, окриков и угроз в спину – тоже.

Выскочила в шумный, забитый до отказа зал. Схватила сумочку, мимоходом распрощалась со всеми, кого встретила на пути к выходу, и выбежала из ресторана. Домой, к семье, подальше от неприятностей. С колотящимся от страха и волнения сердцем.




Аля


Следующие недели кромешного ада вымотали меня из сил и уничтожили морально. Михал Михалыч ходил сам не свой, Алину задёргали с проверками. Бар, кухню и склад подвергли жёсткой инвентаризации.

Через пару дней после корпоратива в кафе заявились проверяющие – две особи женского пола средних лет. Обе в очках и строгих деловых костюмах. У обеих ужасные причёски и раздражающе яркий цвет волос. На непроницаемых лицах кроме цифр и отчётов ничего не выражалось. Они явно не простят ошибок в отчётах и не упустят ни одной копейки, которые могла упустить Алина.

Бедненькая. На неё было страшно смотреть, когда каждую накладную, каждую подпись, каждый отчёт придирчиво и скрупулёзно изучали аудиторши. Они практически не разговаривали между собой. Монотонно выполняли свою скучнейшую работу, щёлкая по клавишам калькулятора, ловко управляя компьютерными программами. Как долго будет штудироваться бухгалтерия, никто не знал. Но становилось не по себе абсолютно всем.

Я тоже материально ответственное лицо и отвечала за товары, которые получала. Никогда нас никто не проверял, никогда не было нареканий и недостач. По нашим с Юляшей накладным и пересменкам всегда всё сходилось тютелька в тютельку, а последнюю инвентаризацию имущества и склада «Золушки» проводили ещё до моего прихода.

Спустя две недели мы были на грани нервного истощения и инфаркта. Тётя Валя видела наши потерянные испуганные лица и пыталась поддержать, чем могла:

– Да что же они вас, съедят что ли? Всё нормально будет, не переживайте так.

Оказалось, переживать было за что. И конкретно мне. К концу проверки Алина тихонько, чтобы эти мымры, что пошли перекурить на улицу, не заподозрили и не услышали лишнего, спросила:

– Ты когда товар принимала в феврале у Радика, пересчитывала спиртное?

– Что? Я?! Когда?

– Аля! Там подпись на накладной твоя стоит, – прошипела. – Приняла 10 бутылок виски, 10 шампанского и 10 бутылок кальвадоса.

– Ты с ума сошла! – Я чуть не подпрыгнула на месте.

– Тсс-с.

– Быть такого не может. Какой кальвадос?

– По 1000 гривен за 500 мл!

– Да мы таким не торгуем, и на фига мне столько, когда я максимум по 20 бутылок пива заказываю!

– Правда? А тогда почему мы за него заплатили?

Я окаменела. Радик – наш постоянный поставщик спиртного, оказывается, редкостная сволочь. Подсунул накладную чужого магазина или специально обманул? А я тогда уставшая была. Лёшка всю ночь не спал, температурил. Вот и подписала, не глядя.

– Алина! Я тогда только шампанское брала пять бутылок и виски 5! – умоляюще простонала.

– Сумма недостачи выходит, – девушка обернулась к аудиторшам, которые уже собирались возвращаться на склад и тушили окурки, – 15 тысяч.

Сердце прекратило биться. Кровь прилила к лицу. Дыхание перехватило. В голове зашумело. Это мне два месяца без зарплаты сидеть и недостачу выплачивать! Теперь я точно знала, что накосячила, тем самым нажив себе кучу головняка.

– Алин, вдруг упавшим голосом спросила я, – это все мои грехи или ещё что-то? По Юляше всё сходится?

– Не знаю, мы только твои смотрели.

– Это получается, если и она подписала, мне отвечать? – внезапно стало понятно, почему сменщица скоропалительно свалила, как только запахло жареным.

– Вы же вместе ответственность несли, ты у неё смену принимала, пересчитывала остатки, подпись на отчётах ставила. – Кажется, и до Алины окончательно дошло, что я в глубокой заднице, – Аля, мне очень жаль.



В понедельник вечером шеф собрал нас в общем зале. Кафе закрыли пораньше, вывесив на дверях грозную табличку «Переучёт». Все сотрудники выстроились в небольшую шеренгу. Не было только тёти Вали. Оно и понятно. Уборщица – лицо не материально ответственное, а значит, с неё взятки гладки.

Михал Михалыч, заложив руки за спину, как командир военного отряда, разгромленного в короткой стычке с врагом, медленно прохаживался взад-вперёд, бросая на нас тревожные взгляды.

– Ребятки, – послышался расстроенный голос. – У нас после аудиторской проверки и инвентаризации выявили некоторые нарушения и недостачи.

Все замерли. Я затаила дыхание и, кажется, больше не дышала. Только сердце отдавало гулким боем внутри.

– По кухне минус 6000 гривен, – продолжал сурово – Там не хватает посуды в основном, да и с провизией нарушения были.– Серёга, Карина и Катя шумно выдохнули. Сумма немаленькая, но они могут легко её перекрыть, если скинутся. Хотя, скидываться в основном придётся Серёге за битую посуду, конечно.

– А по бару есть вопросы серьёзнее, – шеф устрашающе долго и холодно посмотрел на меня. – Аля, зайди ко мне.

Коллектив оторопел. Если не названа сумма, значит, она сильно превышает 15 тысяч? Тысяча раз чёрт! Пока шла за Михал Михалычем, делала ставки. Насколько я идиотка по жизни и безответственная дурёха? Насколько Юляша обогатилась за мой счёт, и где её искать, чтобы придушить?

Шеф сел в кресло и жестом пригласил меня присесть. Не было никогда, такого чтобы мы беседовали с ним, рассиживая друг напротив друга. Значит всё очень плохо.

– Михал Михалыч… – начала я.

– Аля, 100 тысяч.

– Что? Это бред, я не могла! Это Юля!

– У Радика спроси, могла или не могла! Юля тут не причём! Её накладные в порядке, а ты…

Шеф хлопнул по столу рукой так, что я подпрыгнула.

– Да неправда всё! Смотрела я! Один раз пропустила.

Слёзы предательски навернулись на глаза. В носу защипало.

– Что теперь будет? Как я выплачу?

– Я не знаю. Нас распускают, а кафе на ремонт закрывают с июня. Что делать с должниками – решает руководство «Пицца ХОТ». Теперь ты напрямую имеешь дело с ними. Если захотят оставить такого работника, то выплатишь понемногу, а если не захотят – сама понимаешь. Придётся отдавать, но уже не с зарплаты, а со своих кровных, накопленных тяжким трудом.

– Каких накопленных? – Подняла глаза, едва не плача.

Он всё понимал, но ничем помочь не мог. Это был худший день в моей жизни. Я точно знала, что подписала накладную, не глядя и не считая, только один раз. Но как могло так случиться, что сумма недостачи настолько велика? Да и на Юляшу теперь не спишешь. Невесёлые размышления прервал шеф.

– Завтра Андрей Константинович будет здесь. Договаривайся с ним. Будь вежливой, не хами, как в тот раз.

Как в какой тот, интересно? В тот, что здесь или тот, что там? Надеюсь, шеф знает только о первом разе. Хотя в любом случае меня это не спасёт. Приплыли, Аля, суши вёсла. Кредит на такую сумму, конечно, можно взять, но только под баснословный процент. Да и кто мне его даст – практически безработной?

Вечером дома старалась улыбаться, вести себя как обычно. Даже развлекательную передачу по телевизору с мамой посмотрела. Решила, что самое главное – успокоиться. Не убьёт же он меня за пощёчину? Сам напросился, я его не приглашала себя целовать. Не скрою, мне было приятно его внимание, но не более того.

Благо, за 28 лет жизни я кое-что усвоила, и отлично знаю, чем заканчивается общение с мужчинами. Они хотят получить своё, а потом бросить как ненужную вещь. А этот ещё и унизить жаждет. Принципиальность ему не понравилась? Про дешевок и шлюх от его неадекватного дружка я тогда прекрасно услышала. Считают всех легкодоступными и алчными. Но не дам себя в обиду.

Ни за что.

Сделаю всё, чтобы выиграть и остаться на высоте.

Не как тогда, в 14 лет.

Ночью впервые за долгое время снились давние кошмары. Запах сосен. Он выедал мозг, отравлял тело и душу, вырывал стоны и крики, от которых просыпалась несколько раз в липком поту. Подскакивала и обессилено падала на подушку. Когда же это закончится? И закончится ли когда-нибудь?

В пять утра после жуткой бессонницы решила заняться медитацией. Никогда не прибегала к подобным упражнениям, но сильно захотелось попробовать именно сегодня. После короткого познавательного видео попыталась настроиться на нужный лад, уселась в подобие позы лотоса и постаралась раствориться в небытии. Не получилось, потому просто начала считать:

– Раз, – глубокий вдох носом и пускай всё летит в тартарары.

– Два, – длинный выдох и то, что меня не убивает – делает сильнее.

– Три, – вдох и я сильная, я всё сумею, я – инструмент своей жизни.

– Четыре, – выдох, материальные блага – не самое главное для счастья.

– Пять, – я спокойна, как удав, достигла уровня нирваны по части душевного покоя и невозмутимости.



Но уровень моего спокойствия стремительно приблизился к нолю и вышел в огромный минус, когда ровно в 11 утра Андрей Константинович нарисовался на пороге «Золушки». Поняла, что проиграю бой, даже не начав расставлять артиллерию. Глава «Пицца ХОТ», не спеша вошёл в помещение под препаршивый звон колокольчика.

Одет идеально: белая рубашка, темно-серое кашемировое пальто до колен. Черные брюки узкого кроя не скрывали округлые развитые икры. Волосы торчали ёжиком, на руке сверкал узкий золотой браслет, лицо гладко выбрито. Статный, крепкий, до чёртиков привлекательный.

И самое главное, очень вкусный во время поцелуя. Аля, ты с ума сошла! Почему мысли ниже пояса вдруг начали тебя одолевать? Это гадкий тип, чужак и зло. Зло, парфюм которого донёсся даже к барной стойке, перебивая нотки свежезаваренного кофе.

Мужчина был свеж, бодр и пребывал в отличном расположении духа. Не то, что я. Я глубоко в душе надеялась, что решать вопросы с недостачей приедет не он, а те, с кем можно договориться с наименьшими потерями. С кем не случилось маленького конфликта здесь и огромного конфликта в злополучном коридоре ресторана. Но, блин, ведь не я же распускала руки, не я нагло ухмылялась, с ног до головы окатив его грязью? Почему мне так страшно, что к горлу подкатил огромный ком?

Андрей Константинович по-деловому быстро прошёл мимо, даже не глядя в мою сторону, и заперся в кабинете. Говорил командирским тоном, поэтому мне отчётливо слышалось, как он полдня с кем-то говорил по телефону, беседовал с шефом, то вызывал, то отпускал Алину, спрашивая у неё какие-то цифры и бумаги. Я наблюдала за каждым действием, когда дверь открывалась и тут же закрывалась. Изнывала от волнения. Оттягивание казни взбесило до ужаса и высосало остатки смелости.

От бури раздирающих эмоций, решила хоть как-то поднять настроение. Тайком достала телефон и вошла в общий чат «Золушки».

Я: Как настроение, девочки-мальчики?

Алина: Сижу на успокоительных с утра. Мне по-барабану.

Серёга: Не трави душу. С нетерпением ждём общения с начальством.

Катя: Ммм, он такой лапочка.

Карина: Он женат? Кольцо есть на пальце, кто-нибудь видел?

Серёга: Вам до него как до неба. Слюни подберите.

Я: Да прям! Было бы на что смотреть. У таких типов как он только гордыня работает, а хвостик на полшестого висит.

Карина: Хахаха

Катя: Я проверю, хихихи

Виталик: Хохохо

Серёга: Шеф идёт. Полундра!

Мы частенько переписывались, как по работе, так и для простого флуда. Михал Михалыч тоже состоял в этом чате, но никогда в него не заглядывал. В процессе трудовых будней написать какую-нибудь гадость о противном клиенте или очередную пошлую шутку для нас было в порядке вещей. Так и боевой дух укреплялся, и нудный день быстрей подходил к концу.

После сброшенного негатива на душе чуть-чуть полегчало. Уже почти не думала о том, что скажу ему, когда встретимся лицом к лицу. К тому же, шеф будет рядом. Обещал замолвить словечко, вступиться, посодействовать.

Около пяти часов вечера Андрей Константинович, наконец-то, соблаговолил вызвать Серёгу и официанток. Они сразу отдали конверт с недостающей суммой, расписались в бумагах у Алины и были отпущены с миром. Та, поджав губы, виновато смотрела в пол. Тоже проглядела, и, видимо, тоже будет наказана на деньги.

Теперь я ждала своей очереди. Руки опять позорно задрожали.

– Аля! – Шеф позвал в кабинет.

Медленно поплелась к месту казни. Андрей Константинович восседал на месте бывшего руководителя, заполонив собой практически половину комнаты. Тот встретил меня в проёме двери и пропустил внутрь, показательно втянув живот.

– Мне действительно уйти? – неуверенно спросил Михал Михалыч, отчего я напряглась ещё сильнее.

– Да-да, – равнодушно кивнул серебристоглазый монстр и уставился в бумаги, словно не замечая меня, – Вы пока свободны.

Дверь плотно закрылась за шефом, бесповоротно разрушив надежды на спасительное присутствие свидетеля. Застыла прямо у порога, не зная, с чего начать, как вести непростой диалог. Взгляд почему-то впился в его руки. Мужественные крепкие пальцы с аккуратно обрезанными крупными ногтями сжимали карандаш, постукивая им по документам, разложенным на столе.

– Алевтина Всеволодовна, – внезапно начал ледяным тоном, – потрудитесь объяснить, как Вы намерены возвращать 100 тысяч гривен нашей компании?

– Я не знаю – ответила едва слышно.

Опустила голову, но чувствовала холодный строгий взгляд без капли намёка на жалость или снисхождение. Краска залила лицо, пальцы нервно затеребили кончик блузки. Ещё немного и провалюсь сквозь землю. Расчётливый, жестокий, непреклонный, он пялился на меня, сжирая, заставляя свернуться в клубочек каждую клеточку моего тела.

– Вы же понимаете, что кража таких сумм уголовно наказуема?

Уголовно? В смысле криминал и суд? Представила, как меня с позором в наручниках выводят из бара, сажают в полицейский бобик с мигалками и доставляют прямиком на зону. Какая уж тут медитация и покой? От жутких картинок я готова была немедленно разреветься.

Тюрьма? Если это случится, что будет с родными? Они погибнут без меня. Мама не выдержит стыда и умрёт от сердечного приступа, Лёшку определят в детдом. Там его ждут голод, мордобои, наркотики, воровство и путь в заснеженную Сибирь по этапу. Вот и закончится на печальной ноте моя, а заодно и их несчастная жизнь.

После продолжительного тягостного молчания мужчина шумно откинулся в кресле и потёр подбородок, блеснув браслетом. Дорогое украшение, словно символ моей никчемности, ещё больше нагнал тоску. Что-то неуловимое промелькнуло в лице Андрея Константиновича. После чего ровным, вроде бы ничего не значащим тоном, он выдал:

– У меня в главном офисе завтра в 9 утра. Рассчитаетесь. До свидания.

Протянул пластиковую визитку и уткнулся в экран айфона, на который с глухой вибрацией сыпались многочисленные сообщения. Медленно взяла карточку, не совсем понимая, в каком смысле рассчитаемся. Открыла рот, чтобы возразить, но опять не нашла нужных слов. Автоматом повернулась к двери и вдогонку услышала:

– Заодно узнаете, что ещё кроме гордыни у меня работает.

Кровь ударила в виски. Сердце пустилось отстукивать барабанную дробь. Не обернулась, ничего не сказала и вышла на ватных ногах, проглотив язык. Пока осознала, что к чему, дверь за спиной захлопнулась. А это значит, что только что я целиком и безоговорочно согласилась на то, о чём непрозрачно намекнул этот гад.

Чат «Золушки» гудел. Вопросы сыпались один за одним. Я не смотрела и не читала. Только последнее привлекло внимание, вызвав истерический хохот:

Андрей Константинович: Уважаемые сотрудники. В рабочее время пользоваться гаджетами строго запрещается. Сообщения, не несущие ценной информации, и высланные с 11 до 22 часов будут расцениваться как предпосылка к штрафу.

Когда новое руководство наконец-то покинуло кафе, взмахнув полами пальто, и даже не посмотрев в мою сторону, метнулась к Алине в кабинет:

– Мне нужна та накладная и телефон Радика.

Девушка посмотрела на меня как умалишенную:

– Накладные в главном офисе Аудиторы забрали. А Радик уволился в начале месяца. Я звонила на фирму. Ничего не получится, Аля.

М-да, везёт как утопленнику. Каким-то чудом дожила до конца рабочего дня. Предупредила Михал Михалыча, что завтра, возможно, меня не будет и, наплевав на его ор, отправилась домой.




Аля


Если говорить о ночи, то опять не спала совсем. Хотелось накуриться, напиться, броситься под машину, сигануть в реку с моста. Лишь бы избавиться от насущных проблем, а главное – заткнуть подальше то забытое и чёрное, что снова начало медленно поглощать и вламываться в мою взрослую жизнь. Лишь бы не погрузиться в отчаяние и бездну, которые, если захватят, больше никогда не отпустят, пустив под откос годы самоконтроля и зализывания незаживающих ран. Прошлое медленно захватило настоящее, и в него семимильными шагами вторглось ОНО.

С упадническим настроением зашла в чат «Одинокие разведёнки». Усмехнулась мысли, что Андрей Константинович в нём вряд ли зарегистрирован. Он явно не мама-одиночка, выведывающая на форумах инфу об акциях на детские товары и вечеринки для дам с прицепом. Нашла эту флудилку во всемирной сети после того, как забеременела и осталась одна. Тогда девочки по ту сторону монитора здорово мне помогли и не дали упасть и без того павшим духом.

Ведь моя история банальна и проста как мир. С Ромкой встречалась с одиннадцатого класса. Он был старше на два года. Ухаживал премило, таскал до дома портфель, дарил цветочки со школьной клумбы, доставал редкие книжки и билеты на любимые рок-концерты. Поначалу кроме дружбы ничего к нему не испытывала. Но когда он уломал на взрослый поцелуй, подумала, что так, наверное, и выглядит любовь. Без эмоций и трепета, без особого внимания друг к другу, ровно, как по прямой линии.

После выпускного вечера случился наш первый секс – закономерное событие, как я считала. Не скажу, что это стало самым ярким воспоминанием в жизни. Ведь этот секс по факту был у меня не первым, поэтому, стиснув зубы, решила идти до конца. Инфантильная, зажатая я, и горячий, несдержанный он. Мы сумбурно поцеловались, потом разделись и быстро переспали. Кроме нахлынувшей боли и отвращения, превратившей меня в безвольный манекен, ничего не запомнила.

Следующие разы были схожими с первым. Но Рома всячески пытался разнообразить нашу эротическую жизнь, учил разным штучкам, проявлял настойчивость и недюжинное терпение.

– Да что с тобой такое, киса? Раздвинь ножки, ну. Расслабься, наконец, – злился он в начале каждой близости. – Ты кончила? Кончила, скажи? – пыхтя, требовал в конце.

– Да, оооо, да – со своей стороны я шла ему навстречу, тщательно изображая страсть. Но получалось наиграно и неестественно, хотя очень старалась. Не зря же порно-ролики до конца досматривала и регулярно репетировала возгласы, которые издают оргазмирующие женщины на экране.

Может из-за этого наши отношения не пылали. Они тихонько тлели, поддерживая во мне уверенность, что всё так и должно быть.

Рома оканчивал строительный институт, я забила на дальнейшую учёбу и устроилась продавцом в магазин косметики. В течение нескольких лет встречались по вечерам, ходили в кино, ночевали у него в двушке. Мама ругалась, предупреждала, но я делала, что хотела, так как была совершеннолетняя и считала, что знаю больше, чем она. Когда поняла, что залетела, жутко испугалась. Узнав об этом, мой ненаглядный сообщил, что уходит и ребёнка не желает. Ни свадьбы, ни полноценной семьи в итоге.

С тех пор претендентов на мою руку и сердце не отыскалось. Хотя знакомились часто, номерок телефона просили, а когда доходило до серьёзных отношений – буквально растворялись в безудержном вихре жизни. Многим мешал ребёнок, остальные просто не хотели заводить семью. Попадались и женатые. Этих я отметала сразу.

Одно из последних свиданий закончилось феерично. Его звали Михаил. Скромный, худощавый, не очень привлекательной наружности парень. Но с лица воду не пить. Тем более был прилично одетый, при мне не курил, людям не хамил, держался вполне галантно и уверенно. Поэтому приняла приглашение сразу же после знакомства.

Встретились на набережной, погуляли. Зашли в супермаркет и накупили полные пакеты продуктов. Вроде как для совместного романтического ужина. Платила, почему-то, я. Когда Михаилу позвонили, он взял пакеты и сказал, что сейчас придёт – забыл докупить кое-что. При этом многозначительно подмигнул и хитро улыбнулся, непрозрачно намекая на кондомы. Томясь от переживаний, прождала его у входа около часа. Но напрасно. Сбежал с едой через чёрный ход. Наверное, жене повёз.

В чате таких историй встречались сотни. Девушки и женщины делились горьким любовным и жизненным опытом, по-доброму смеялись над нелепыми ситуациями, вроде моей. Поддерживали морально. Вот и в этот раз, собравшись с духом, решила поделиться проблемой:

«Меня хотят трахнуть из мести».

В чате вяло обсуждали тему «Как делать консервацию без уксуса». Но после моего сообщения возникло небывалое оживление:

«Кто?»

«За что?»

«Вот козёл!»

«Как так получилось?»

«Он старый и лысый?»

Когда описала ситуацию, мнения комментаторов разделились. Одни склонялись к тому, чтобы я берегла честь и пошла в суд либо полицию, другие предложили получить удовольствие и не строить из себя жертву.

«Аля, секс – вещь полезная!»

«Тем более он красавчик, и явно к тебе неравнодушен!»

«Ммм, поцелуи в ресторане. Это же так романтично!»

«Вау! У кого-то будет секс без обязательств»

«Хоть не будет твои продукты воровать!»

«Сделай так, чтобы ему за себя стало стыдно, а не тебе».

«Трахни его, чтобы забыл, как маму родную зовут!»

«А он там будет один?»

Последний вопрос был очень важным и рациональным. Вдруг он приведёт своего лысого друга или зама? Тогда что? Тогда убегу, а после – прямиком в полицию.

Когда окончательно определилась, смогла, наконец, со спокойной душой отдаться в плен Морфея. До утра удалось поспать около часа. Но проснувшись, словно по какой-то неведомой программе, установленной в голове, бодро и энергично начала собираться на «свидание».

Приняла контрастный душ, замотала волосы в жуткий кокон, губы оставила без помады. Ресницы едва мазнула – не совсем же страшилищем ехать через весь город. С подбором колготок и белья замешкалась. Говорят, когда женщина на встречу с мужчиной надевает трусики и лифчик одного цвета, это значит, не он решил, что будет секс, а она.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=66070882) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке

Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения