Читать онлайн книгу "Терраформер"
Терраформер
Майя Георгиевна Полумиско
Если твоя военная карьера бесславно провалилась, у тебя все еще множество интересных возможностей. Например, стать наемником и охранять известных ученых в их исследованиях. Или поучаствовать в авантюре космического масштаба. Или узнать ужасные тайны государственного уровня и оказаться в списке самых разыскиваемых преступников в обитаемой Галактике.
От автора: роман является логическим продолжением рассказа "Новая Земля с порядковым номером", впрочем, читать его для понимания необязательно.
Содержит нецензурную брань.
Майя Полумиско
Терраформер
Глава 1
Звания её лишили за три минуты.
Вот она, ещё младший лейтенант Таня Малиновски, входит в кабинку. Кабинка похожа на сортир – чуть выше среднего роста, даже невысокой женщине, вроде неё, приходится чуть пригнуться, чтобы войти. На ржавом ящике голографическая надпись «Передача начата» выглядит неуместной.
Внутри на тронутой ржавчиной стене нацарапано неприличное слов. Таня его разглядывала, почти не переводя взгляд на экран. Похороненный под веками цивилизации луддизм протестовал против обезличивания.
Кондиционера в будке не поставили, хотя жара на Иркед-3 уже в апреле шпарила под сорок. До младшего лейтенанта Тани Малиновски не снизошло даже самое завалящее начальство.
Только вызов по комму, приём-передача в загаженной будке-«сортире».
Только голубой экран с гербом Терранской галактической миссии, динамики с мягким официальным голосом, зачитывающим пункты обвинения и окончательный приговор. Как рождение наоборот, подумала Таня.
Ей хотелось взять гвоздь и добавить ещё пару ругательств прямо поверх голоэкрана.
Она знала, что всё закончится примерно так. Она проигнорировала приказ прямого начальства – потому что полковник Айосса был самодовольным тупым мудаком, именно так она его и назвала после задержания. Таня Малиновски спасла пятую космодесантную роту от термоядерной бомбы повстанцев, помогла убраться вовремя с безымянного планетоида – в базе он значился какими-то почти неприличными символами, вроде XY-1. Она сама перепрограммировала, как выразился искин, «воспользовавшись знаниями по специализации механика», основной корабль, а потом хакнула и личное техоснащение ребят.
Это напоминало игру «вылови шарики из тазика». Ей удалось поймать всех и практически насильно запихать обратно на «Прометей-2», военный корабль Терранской галактической миссии. На месте ребят уже ждал анабиотический газ, чтобы не стали играть в героев и орать: «Надерём зад этим сволочам даже ценой наших жизней».
По мнению Айоссы, они должны были пожертвовать собой, погибнуть героями, но уничтожить повстанцев на проклятом планетоиде. Он не слышал никаких доводов разума, а самый очевидный был проще некуда: кроме украденной термоядерной бомбы, у злодеев не было ровным счётом ничего, даже техники для полётов. Взорвать они могли бы только себя же, прятались в рухнувшем корабле, который создавал атмосферу и магнитосферу, но летать умел не лучше гуся с обрезанными крыльями. Отборные ругательства, включая сохранённый на уровне генетической памяти русский mat, тоже не сработали.
Тане сначала объявили выговор, а потом полковник подал рапорт о том, что именно она проявила самые низменные качества: трусость, неверие в общее дело, недопустимое мягкосердечие к преступникам и террористам. Между строк так и сквозило устаревшее лет на триста «бабы – дуры», но открыто сексистские идеи Айосса не высказывал, а отпираться Тане было сложновато. Правда же, сорвала операцию. Ну, спасла людей. Ну, поймали этих чёртовых повстанцев на пару месяцев позже – куда бы они делись с планетоида. Пришлось задействовать дроидов и киборгов, которым плевать на радиацию.
Кое-кто говорил, что поступила Таня не в пример разумнее непосредственного начальника с его приказом. Кое-кто, и Таня это точно знала, открыто заявлял, что полковник Айосса не пригоден к дальнейшей службе, а младшего лейтенанта-навигатора-техника предлагал даже повысить в звании до старшего.
Бюрократия и страх потерять тёплые места, конечно, победили. Застряв на Иркед-3, Таня следила за собственной судьбой с отстранённым мрачным фатализмом. Она знала, чем всё закончится. Её подержали ради проформы в тюрьме и женской камере – гражданской за неимением военной на планете, куда её выкинули. Здесь, помимо homo sapiens, прилипли к стенам амёбы с Зета-Три-Девять, которые вообще-то были бесполыми, но эти, видимо, находились в гиноидной фазе, плюс несколько арроенов – ксенофобы называли их «сусликами», слово считалось обидным, всё равно, что человека «обезьяной» обозвать, хотя предками у них действительно были грызуны. Мелкие создания, около 60 см ростом, всегда оставались при оружии: зубах и когтях. С двумя самками арроенов, Ицу и Киииту, Таня подружилась, с амёбами выдерживала нейтралитет. Ксеносы вели себя относительно прилично. «Суслики» жаловались на мужиков – примерно как любая человеческая женщина. Амёбы, будучи по своей психологии обоеполыми, кажется, обижались.
Таню продержали три дня, освободили на четвёртый и велели ждать решения.
В решении она даже не сомневалась.
Выгонят взашей. Хорошо, вне закона не объявили.
Душная кабинка с экраном заставила Таню сдать табельное оружие – маленький ёмкостный бластер, способный пробить даже бронь космолинкора благодаря её личным настройкам. Погоны, знаки отличия – всё последовало в алюминиевый поддон, похожий на тарелку для подаяния, Таня такие видела возле разных местных храмов и капищ на отсталых планетах, где пользовались железными деньгами.
В Терранском Галактическом сообществе, которое представляло интересы людей во Вселенском Совете, ещё говорили, что такие планеты лучше обживать, чем ждать, пока местные разовьются до общего уровня.
Дождавшись, когда передача закончится, Таня показала уже погасшему и тёмному экрану средний палец.
«Ну и хрен с вами. Ну и не нужна военная карьера».
Родители бы отвергли её и осудили. Они посвятили жизнь охране учёных и дипломатов, а те занимались самым благородным делом: терраформированием, поглощением пригодных планет, как они объясняли Тане. Если требовалось представительство на Общевселенском совете, то без военных никуда.
Может, они бы её даже прокляли, но кому какая разница теперь?
В конце концов, ей только двадцать семь. Почти юность, по современным меркам она вообще длится до пятидесяти пяти при стандартной продолжительности жизни около двухсот. Таня ещё успеет проявить себя. Может, не в армии – ну и ладно.
У неё оставалось нечто важное. Первое: неофициальное оружие. Таня его позаимствовала на предыдущей миссии, когда они захватывали базу повстанцев. Она получила два ранения, в грудь и живот, и разбила череп одного из вражеских лидеров. Бластер того бугая проигрывал маленькой мощной пушке, но тоже мог зажарить далеко не только барбекю на заднем дворе. Второе: уверенность в том, что всё получится.
Что именно «всё» – Таня пока не знала.
Её выгнали с «волчьим билетом», но некоторая сумма на счету всё-таки осталась. При скромных ценах такого захолустья, как Иркед-3, хватить кредитов должно было примерно на две недели, если использовать их очень аккуратно, не совершать необдуманных покупок. Нет, никаких соломенных шляп и портативного набора механика «всё-в-одном».
Таня подсчитала и решила, что может позволить себе номер в паршивом мотеле «Райские кущи» – квадрате из жёлтого местного песчаника с заклеенными универсальной лентой окнами, чёрными рамами и барахлящей голограммой натурального кирпича, увитого плющом в стиле, наверное, Прованса. Таня не слишком разбиралась в архитектурных направлениях.
На входе в заведение стоял большой и тоже квадратный робот модели DP-18. Она устарела лет десять назад, но всё ещё активно использовалась в роли вышибал. Таня не стала показывать биометрическое удостоверение, зато выложила задаток. Робот изобразил жутковатую металлическую улыбку.
Холл выглядел паршиво – тут уже никакая голограмма не спасала. Старая штукатурка облупилась, печально осыпалась на ободранные кожаные диваны. В холле стоял кулер с водой, но Таня не рискнула бы пить из этого чуда техники, даже умирая от жажды, как однажды в пустынном мире Зет-140: в большом пластиковом баке плавали какие-то полупрозрачные косички, то ли гипертрофированные инфузории, то ли детёныши тех самых разумных амёб. На ресепшене стояла голограмма в виде стандартной грудастой мулатки предусмотрительно нейтрального вида: ей приделали хоботки, торчащие изо лба, и она явно была способна в любой момент стать хоть «сусликом», хоть улиткой – вроде сейчас т’рртмны, дальние родственники земных улиток, выкупили контрольный пакет галактических акций и владели большей частью бизнеса в Объединённых Мирах. Человек разумный конкурировал с инопланетными видами, иногда успешно, иногда не очень.
– Одиночный стандартный, – буркнула Таня.
– Будете заказывать питание в номер?
Таня покосилась на кулер с прозрачными «косичками».
– Нет.
Пицца и газировка безопаснее. В таких заказах важно было уточнить расу при выборе меню, чтобы не получить цианидные соединения, деликатесы для тех же «улиток», или просто мерзкую гадость в виде сушёных червей – любимое лакомство «сусликов».
Голограмма, а точнее, установленный за ней механизм в виде, скорее всего, неприглядного робота с крабьими клешнями и перекошенной мордой, протянула ключ-карту. Таня забрала её, подкинула несколько раз в тесном лифте, который был опалён сигаретами на каждой второй кнопке, как и зелёная синтетика «травы» на полу.
Она поднялась на четвёртый этаж к номеру 413. Длинный коридор всё с тем же «травяным» ковроланом под ногами напоминал ночной кошмар с бесконечными переходами.
Дверь зато оказалась обычной: из пластика, обитого полосатым «под дерево» винилом. Она среагировала на карту и впустила Таню в тесноватый номер из комнаты-спальни с полутораспальной кроватью, видеопроектором напротив, маленьким закутком душа и туалета, и ещё меньшим – под гардероб. Таня направилась прямо к панели общедоступного инфранета, которая зависла над кроватью бесформенной каплей. Каплю можно было преобразовать в экран и управлять с кровати. Даже со стульчака, наверное. Это Таня проверять не собиралась.
Она не стала тратить время и остаток на кредитном счёте на соблазнительные предложения услуг массажа, в том числе эротического, и стимуляции электрощупальцами – здесь успела высветиться трёхмерная туша осьминога с десятком щупалец в игривом цветочном венке. «Мистер Ктулху» оказывал услуги мужчинам, женщинам, бесполым и неопределившимся особям любой расы, любого вида. В отзывах было подозрительно много не только всяких медуз, но и почему-то гуманоидов. Таня не захотела выяснять подробности и переключила на раздел «охрана и сопровождение».
Её выгнали из Терранской галактической миссии? Ну и пусть катятся к чертям. Она найдёт себе непыльную выгодную работёнку. Профи-вояка, с её-то стажем, да за ней очередь выстроится длиной с Млечный Путь!
Пицца приехала через полчаса. Таня приняла заказ у робота-доставщика, открыла горьковатую лакричную газировку. Дополнительно из автобара отеля она заказала бутылку виски, обошлось втридорога, виски паршивый, но хоть без амёбьих зародышей. Она смешала газировку и виски, получился коктейль.
За эти полчаса очередь за её услугами не выстроилась.
На самом деле, она вообще ничего хорошего не подыскала.
Требуется… требуется. Нет, не то. Бригада. Строители. Охранники в супермаркет – кому вообще нужен там кто-то, кроме роботов? Сопровождающие для груза – о, вот это лучше, но только мужчины.
«Сраные сексисты».
Таня листала дальше. Сексизма больше не попадалось, а вот опыт работы по специальности требовался почти всюду. Создавалось ощущение, что для работы сопровождающим стоило защитить диплом, кандидатскую и докторскую диссертации.
Таня жевала пиццу, пила коктейль. Из кресла она переместилась на кровать. Работал автоматический модулятор климата, пахло океанским бризом, прохлада приятно касалась босых пальцев. Таня заставила себя подняться с кровати, чтобы принять душ – мыло в дозаторе оказалось отвратительно-химическим с ядовитым вишнёвым запахом, но и оно помогло отскрести всю грязь и, если размышлять со всем пафосом, следы прошлой жизни. Она поставила автоматику на поиск, а когда вернулась, на экране висело одно объявление:
«СРОЧНО!!! Ищу сопровождающего со знанием механики, навигации, навыками охраны. Исследовательская экспедиция. Полный пансион. Корабль предоставляю. Страховка, предоплата».
Таня ткнула в контакты, сделав большой глоток виски. Контакт был подписан, причём даже с фамилией. Наверное, фальшивое имя.
«Илай Рекке».
Контактный номер такой-то.
Таня поколебалась. Она рассчитывала отдохнуть пару дней, а уже потом искать новую работу, но всё же нажала «соединить».
Ответили не сразу. Несколько раз стандартный роботизированный модулятор пробурчал про ожидание, но, прежде чем Таня сбросила бы звонок, подключился мужской голос: мягкий и довольно приятный.
– Добрый день.
– Илай Рекке?
– А, – голос смутился, но в визуал не переходил. – Это я.
«Точно контрабандист. Лишь бы не живым товаром, с таким дерьмом я связываться не буду».
– В общем, по объявлению. Экс-младший лейтенант Терранской галактической миссии Таня Малиновски. Снайпер, техник, навигатор. Имплантов минимум, всё своё.
На той стороне виртуальной беседы замешкались.
– Леди… леди Малиновски. Вы не могли бы…
Повисла пауза. Таня сжалилась:
– Приехать?
– Да, – обрадовался мужской голос. – Можно даже прямо сейчас.
Таня глянула на часы. Семь вечера по-местному.
– Так точно. То есть, – она вспомнила, что не перед старшим по званию на плацу стоит. – Скоро буду.
Контрабандистов она не боялась. В крайнем случае отобьётся.
Как раз спала жара, самое время.
Заказывать флай-такси Таня не стала: пожадничала. Ехать далеко, она проверила по карте, высветив трёхмерную модель единственного города Иркед-3 на браслете. Обдерут, как липку. Это выражение она слышала от родителей, что такое «липка», знала – дерево, когда-то распространённое на прото-Терре, Земле. Каким таким биобраконьерам понадобилось обдирать реликтовое растение, Таня понятия не имела.
До остановки общественного транспорта пришлось идти несколько кварталов. Подъехал старый грохочущий автобус ржаво-рыжего цвета, весь потёртый и ободранный. Он ездил исключительно по твёрдой поверхности, в воздух не поднимался: места хватало, одно-двухэтажный, максимум пятиэтажный город привольно растянулся на небольшой планете; здесь терраформирование только начиналось. Гравитация 0,8 от стандартной, вспомнила Таня, поднимаясь по пыльным ступеням. Что ж, если эта дряхлая штука развалится по дороге, то хоть шанс выжить повыше, чем при полной.
Автобус был почти пустым. Управлял им вмонтированный в водительское сидение робот. Таня залезла на дальнее сидение, сунула в уши наушники и принялась серфить инфранет. Выудить бы хоть что-то про этого Илая Рекке. Ей попалось несколько совпадений: ксенохирург, владелец небольшой шахты из системы М13 созвездия Геркулеса. На орбите одной из звёзд болтались пара десятков планет, все безжизненные, зато богатые ресурсами. Ещё были клерк в банке, астробайкер и безработный.
Таня вздохнула. Подробностей – минимум, можно попробовать влезть в неофициальный инфранет, но сеть тянула плохо, да и на ходу неудобно. Она попыталась предположить: наверняка этот, с шахтой, и есть потенциальный клиент. Слетать на планету, забрать заботливо добытую дроидами руду, доставить куда-то ещё. Хотя нет, там же было про исследовательскую экспедицию. Значит, новую шахту купил, хочет разведать. А может, и ксенохирург, которому надо к пациенту.
Взгляд скользнул к последнему. Безработный упоминался ещё пару раз, ссылки в том числе выводили на научные статьи. Таня даже одну открыла: что-то о грибковых структурах как самой распространённой форме жизни. Вчитываться стало лень.
«Да какая мне разница, – она переключилась на музыку. – Я наёмник. Тупой наёмник. Вот».
Автобус привёз её в «деревенский» район. Таня догадывалась: будь Иркед-3 густонаселённым мегаполисом, вроде Нового Сиднея или Тцааш-Кутты, где каждый квадратный метр стоит тысячу кредитов, то маленький домик в окружении полудикой природы обошёлся бы в нереальное состояние. Но просторный двор вокруг участков никого не обманывал: заборы были старыми, ржавыми, домики – одноэтажными и небогатыми. На улицах бегали завезённые из людских миров собаки и плотоядные шестиногие кролики, питомцы всё тех же «сусликов». Большой рыжий кролик плюхнулся прямо перед Таней на землю и принялся чесать оба уха средней правой и крайней левой лапой, поднимая облако пыли. Она прошла мимо, снова сверилась с браслетом: ну да, это вот сюда. Забор чуть поновее, покрашен аккуратнее. Дом типовой, правда, с большой антенной на крыше.
Датчик движения включился сам. Она помахала в трёхмерное «окошко».
– Господин Рекке? Я по поводу…
Дверь открылась с клацаньем и скрипом. Таня тихо ругнулась: перед ней высилось чудовище.
Ужасный монстр состоял из кусков металла, наспех соединённых друг с другом, но мешанина деталей не испугала бы механика, а вот поблёскивающие между сочленениями металла куски то ли свежего, кровоточащего мяса, то ли уже гниющего и покрытого слизью – ещё как. Голова напоминала грушу: верхняя часть была хромированная и блестящая, нижняя – раздутая, будто осы покусали. Отростков-рук у твари было пять, на двух оно ходило, ещё три использовало, похоже, как щупы. Последний торчал сзади в качестве хвоста и казался телескопическим. На грудном щитке мигали диоды. Под щитком пузырилась мякоть тёмно-коричневого цвета – Тане она показалась мокрой или источающей сукровицу.
Один из щупов-рук – болотно-зелёный с железными крючковатыми пальцами – потянулся к ней.
Таня схватила свой бластер и едва не выстрелила. Это бы она успела сделать до того, как заорать, но реакция срабатывала в обе стороны.
– Д-добрый. В-вечер.
Она поняла, что тварь не атакует.
– Господин Рекке?
Груша не поменялась, а щиток на груди подсветил красной и зелёной лампочкой по очереди. Тварь с ответом медлила, и в эти пару секунд Таня успела устыдиться: мало ли какие ксеносы водятся в бесконечности Вселенной. Некоторые по человеческим меркам отвратительнее некуда, а что кибернетические протезы установлены… ну, травмы и ранения случаются и у людей, и у нелюдей.
– Вы по объявлению о работе. Идите за мной, – голос существа раздался не из «груши», а на уровне грудного щитка.
Оно (хотя, наверное, «он» – ксенос всё-таки взял себе мужское имя, если вообще понимал концепцию пола) повернулся и поковылял к дому по дорожке, которая когда-то была уложена аккуратной белой плиткой, а сейчас сквозь отверстия пробивалась упрямая и жёсткая местная трава. Неухоженный сад присоединился к этому торжеству природы полудесятком низкорослых, но упорных кустиков и парой местных деревьев – люди их называли яблонями, хотя по виду и вкусу плоды скорее напоминали огурцы.
Ксенос полз неторопливо, обгонять было невежливо. Таня успела осмотреться, отметила: дом обычный, вон там ещё сарай – в таких обычно хранят всякий хлам – когда открылась дверь этого самого сарая.
– Эй, – с порога замахал руками довольно высокий полный мужчина в бесформенном сине-белом комбинезоне химика или ликвидатора токсичных выбросов. – Лямбда, погоди ты!
Он заторопился прямо через заросший сероватой травой газон к Тане и ксеносу.
– Илай Рекке, – тип сунул ей руку прямо в резиновой перчатке, спохватился, снял перчатку и протянул снова. Вблизи он оказался выше и крупнее, чем выглядел на расстоянии. Маску-респиратор он сдвинул на подбородок. Таня немедленно вспомнила последнее имя со ссылками: если существовал какой-то более типичный учёный, то его следовало поместить вместе с этим Рекке в энциклопедию: интеллигентные черты лица, какая-то слегка растерянная улыбка. Он снял ещё и капюшон, продемонстрировав короткие растрёпанные тёмные волосы. Глаза у него были светло-голубыми, почти белыми. – Лямбда вас, наверное, напугал. То есть, я хочу сказать, вызвал недоумение. Лямбда – робот, частично биологический, потому что мне проще создавать детали на основе…
Он махнул всё ещё затянутой в перчатку второй рукой, обрывая самого себя.
Таня разочарованно вздохнула: жутковатый ксенос интереснее какого-то толстого мужика! С другой стороны, с человеком проще договориться.
– Таня Малиновски, младший лейтенант… – она осеклась, сжав крупную длиннопалую ладонь. – В отставке, – вывернулась, решив не упоминать про «волчий билет». – Дайте догадаюсь: вам какой-нибудь исследовательский центр поручил исследовать биосферу забытой всеми космическими богами планеты. Что ж, я как нельзя лучше подхожу для сопровождения и охраны, господин Рекке. Аттестацию по стрельбе, механике, навыкам навигатора могу предоставить…
– Пойдёмте в дом, мисс Малиновски.
Фальшивый ксенос их уже опередил и скрылся за входной дверью.
Изнутри домик был аккуратным и чистым, а для привыкшей к каютам на два-четыре человека или баракам Тани и вовсе выглядел идеалом уюта и комфорта, прямо из рекламных проспектов. Светлые комнаты, простая, но удобная на вид мебель. Свой защитный костюм Рекке снял в прихожей, аккуратно сложил его в пластиковый шкаф на стене, долго вытирал ноги о весёленький оранжевый коврик с мигающей подсветкой «Добро пожаловать». Вслед за ним и Тане пришлось снять обувь – тяжёлые армейские сапоги. Хорошо хоть успела помыться в отеле и носки переодеть. Хозяин выдал тапочки.
– Чай, кофе? Могу предложить что-нибудь покрепче, правда, у меня только местный виски – по-моему, та ещё дрянь…
– Кофе.
В аккуратном домике Таня почувствовала себя неловко. Уж больно тут всё казалось на своём месте, от этих дурацких тапочек до плетёной корзины с фруктами на бежевом столике в гостиной. На стенах вместо обычных голограмм с новостями или фильмами плыли какие-то диаграммы, формулы. Пару раз Таня узнала – о, да это же грибы. В разрезе, крупным планом. Увеличенные в несколько раз.
Появилось… лся Лямбда.
– Прошу извинить за недоразумение, – теперь-то Таня слышала, что голос роботизированный. Хотя ксеносы тоже пользовались автоматическими переводчиками, особенно те, у кого не было голосовых связок, а общаться с тупыми хомо сапиенсами, никакой телепатией или феролингвистикой не владеющими, требовалось.
Пока Рекке возился на кухне с кофе, Таня плюхнулась в тёмно-серое кресло, обитое потёртым кожзаменителем, и уставилась на робота:
– А что… много, наверно, уже откликнулось?
Наверное, стоило спросить более аккуратно. Лямбда мигнул красной и зелёной лампочкой.
– Вы первая, мисс Малиновски.
– Да ну, – Таня прищурилась. – Такое простое задание, и что – я первая?
«Платит, небось, гроши».
Ожидаемо. Домик был чистенький, но владелец явно не магнат, да и робота собрал из ржавчины и какой-то бионики, судя по мерзкому гнилому виду – списанной. Хорошо хоть, не воняло от этого Лямбды.
Рекке появился с подносом, на котором стояли две чашки, большая ваза с печеньем и открытая коробка конфет.
– Сахар и сливки закончились, – со вздохом сообщил он. – Поэтому чёрный.
– Лучше всего.
Таня взяла чашку и уставилась на него в упор. Рекке сел напротив, но то ли смущался, то ли просто не знал, с чего начать собеседование.
– Я предлагаю свои услуги, – Таня напомнила о цели визита. – Вы куда-то летите, так? Вам нужна охрана, механик, навигатор. Я ещё и пилотом могу…
– Нет-нет, в качестве пилота Лямбда. У него в памяти большинство известных технологических систем, причём конструкции как Терранского сообщества, так и…
– Ну и отлично. Всё остальное я могу. Аттестация – вот.
Она показала браслет и собственные оценки, полученные незадолго до той самой миссии. Все – «отлично».
Рекке жевал печенье с таким видом, будто уже передумал, и вообще, на старом добром заднем дворе уютнее.
– Это… это впечатляет, лейтенант…
– Я ушла с военной службы.
– Да-да, конечно. Извините, мисс Малиновски. Что ж, в таком случае, позвольте рассказать, чем я занимаюсь. По профессии – миколог, то есть учёный, занимающийся исследованием грибовидных форм жизни.
«Грибы. Их жарят и едят, вроде, так».
– По правде говоря, я тоже в некотором смысле в отставке. Раньше работал… в исследовательском центре, – Тане показалось, что он запнулся, сделал глоток из кофейной кружки и поморщился: обжёг рот. Мимика у Рекке была не очень богатая, но Таня «считывала», что он нервничает, и довольно сильно. – Сейчас занимаюсь собственными исследованиями. Вот, куда нам нужно.
«Нам», – отметила Таня, пока Илай Рекке рылся в карманах сначала свободной рубахи, потом рабочих штанов и вытащил карточку с координатами.
– Это небольшая формация, находится в системе созвездия Райской Птицы, названия у звезды нет – только номер, HD 137388. Оранжевый субгигант, на орбите несколько десятков планетоидов…
– Не пригодных для жизни? – Таня не помнила, конечно, каждую звезду безграничной Вселенной, скорее догадалась.
– Именно.
Рекке улыбнулся и тут же осёкся.
– То есть, я хочу сказать, что вот этот планетоид – он вроде как должен содержать первичные микобактерии. Да. Именно их я и хочу исследовать.
Таня поставила чашку на стол.
– Полёт недели на две в одну сторону при максимальной скорости прыжков. Ради пары пробирок с грибными спорами?
Рекке закивал.
«Псих какой-то. Ладно, учёные вроде такими и должны быть».
Она пожала плечами.
– Мне всё равно, выстроить траекторию смогу, защитить вас от диких камней или злобной пыли – тоже, а чем вы там будете заниматься – не волнует.
Таня надеялась, что это звучит достаточно профессионально. По-наёмничьи. Лямбда наклонился и забрал её пустую кружку.
– Ещё кофе? – предложил Рекке. – Лямбда вообще-то тоже умеет его готовить, просто не все люди… кхм, доброжелательно относятся к его… модификации.
«Хочешь сказать: кто-то блюёт от мысли, что ему приготовит кофе кусок тухлятины с торчащими из него гвоздями».
– Не откажусь. Лямбда милый.
«Милый, ну да».
Рекке, однако же, заулыбался, словно это ему признались в любви, причем не невзрачная курносая «мышь» со стриженными в русый «ёжик» волосами и в армейской одежде, а как минимум звезда бьюти-шоу из терранской части инфранета.
– Тогда, если вы не возражаете, мисс Малиновски, – обрадовался Рекке, – мы могли бы вылететь завтра утром. Нет. Лучше сегодня ночью. Корабль будет ждать в космопорте, встретимся у восьмого ангара в четыре утра.
– Стойте.
Таня наклонилась вперёд.
– Услуги охраны, навигатора, механика. Путешествие займёт около месяца, не считая времени на планетоиде. Это будет…
Сумму она назвала скромную по собственным представлениям, но Рекке как-то сразу сжался, словно этот крупный человек пытался занять немного меньше места.
– К сожалению, я не уверен, что могу оплатить.
Так она и знала.
– Сколько сможете?
Парень – разглядев Илая Рекке вблизи, Таня уже не называла его мысленно «мужиком», ему было около тридцати пяти, не настолько значимая разница, – замялся.
– На самом деле, я могу предложить только задаток, – он назвал меньше трети. – Но… я обещаю, что это очень перспективный проект. Впоследствии я уплачу вам всю сумму.
«Так я и знала».
Таня собиралась встать и сказать: извините, нет денег – нет работы, а потом вспомнила длинную череду объявлений, трухлявый мотель с облезшей штукатуркой и протухшей водой в баке. У неё ничего нет, и она ничего не теряет. Всё лучше, чем торчать на жаркой, пустынной и малопригодной для жизни планете.
– Ладно. Я согласна. Увидимся в космопорту, господин Рекке.
– Можно просто Илай, – он вскочил, чтобы пожать ей руку. В дверном проходе появился робот Лямбда, но вторую чашку кофе Таня пить не стала: кивнув на прощание, направилась в мотель. Стоило подготовиться к полёту.
Глава 2
Космопорт на Иркед-3 был один: просторный и растянувшийся на десятки километров. Сверху он напоминал кляксу, насколько Таня запомнила: по дороге сюда её держали в наручниках, в изолированной камере, зато повезло – оказался открытым иллюминатор.
В тёмном небе висела красноватая овальная луна. Планета была геоидом довольно вытянутой формы, спутник поддавался силе гравитации «старшего брата», поэтому становился подобием Иркеда-3. Луна почему-то напоминала Тане поплавок.
Она дисциплинированно прибыла заранее. На час раньше вообще-то, и немного злилась на себя за это: одно дело – вовремя, а другое – стоять тут, мёрзнуть и ждать хозяина, словно примитивный робот.
Наверняка же опоздает. Таня с учёными не пересекалась, исключая нескольких врачей, которые проводили медосмотры и медкомиссии, ставили импланты – в основном, на улучшенную регенерацию и уменьшение выработки молочной кислоты, чтобы хватало двух-трёх часов сна. Зато она смотрела фильмы и слушала книги, а в них учёные всегда были рассеянными, вечно забывающими завязать шнурки, поужинать и расчесаться, мыслящими в категориях квантовой условности времени. Правда, судя по Илаю Рекке, расчесываться, завязывать шнурки, а особенно ужинать он не забывал, но пунктуальность – другое дело. Гражданские вообще к ней относились философски, плюс-минус полчаса – ерунда же.
Людей в космопорте ночью не было. Иркед-3 – захолустье с парой сотен тысяч жителей, – редкие рейсы ставил на более удобное обитателям время. В секторе частных кораблей тоже сновали одни роботы, чистили плац, сканировали ангары. Тут вообще не летало ничего крупнее транспортников и частных машин, изредка забредал какой-нибудь военник, вроде того, на котором её привезли. Чёрт его знает, почему её вообще сюда пихнули – один из не поддающихся логическому осмыслению приказов, скорее всего.
Пустынная планета, невыносимо-раскалённая днём, ночью охлаждалась. По открытому пространству взлётных полос гулял сухой колючий ветер. На зубах хрустел песок.
Полчетвёртого.
«Сама виновата».
Рекке пока не опаздывал, это она припёрлась раньше времени, как дура. Верхней одежды нет, униформу без нашивок оставили лёгкую. Днём-то Таня считала, что ей повезло, вот бы ещё в бушлате бегать, а сейчас синтетический мех казался не такой уж жуткой идеей. В рюкзаке есть костюм-скафандр, он из «липучки», универсального наноматериала: выдержит от сжиженного азота до орбиты звезды, но не переодеваться же прямо на улице. Потерпит.
Она сунула в одно ухо наушник и стала собирать шарики на браслете. Красные к красным, синие к синим, зелёные к зелёным. Когда совпадало три и больше, шарики делали «Пыньк!» и исчезали. Очень интеллектуальная игрушка.
Таня заметила какое-то движение – тень перемещений на крышах ангаров. Удачно сложившаяся синяя череда шариков подсказывала: «Да птицы, наверно», но Таня всё же нахмурилась, выключила видеоигру и достала бластер. С предохранителя пока его не снимала, и сделала несколько шагов в сторону «теней».
«Прекрати, тут же охрана. Ну да, дроиды, и что? Угнать корабль без ДНК-кода сложно. Да в такой заднице мира и неприличное граффити на заборе – целое событие…»
Она пошла дальше, борясь с желанием выкрикнуть: «Стой! Кто идёт! Назовись!»
Мельтешение повторилось. На птиц это похоже не было. Таня сделала ещё несколько шагов, улучшенная имплантами сетчатка помогала лучше видеть в темноте, чем полагалось стандартному «сапиенсу». Наушник она сняла давно, на слух не жаловалась. Сейчас как будто кто-то резиной по железу елозил.
«Подошвами, например».
Она сделала ещё несколько шагов. Шорох затих, воцарилась гнетущая тишина – словно даже местные цикады, сверчки и свистящие тараканы решили заткнуться.
Ничего. Совсем ничего. Это «ничего» было неправильным: как будто оттирали пятно так тщательно, что проколупали дыру.
Таня ругнулась. Включила браслет: без десяти четыре; можно ставки делать – опоздают на полчаса или на час? На планете со строгим графиком вылетов их бы не выпустили, задержись они хоть на секунду, но здесь же всем наплевать.
Она снова прислушалась, но «дыра» так и зияла тишиной. Металлический голос автоматики: «Предъявите свой биометрический паспорт. Техническую документацию. Договор о владении судном» заполнил эту дыру, и Таня шумно выдохнула: надо же, работодатель не опоздал. Семь минут ещё до четырёх.
Как и при первой встрече, сначала Таня заметила Лямбду. Робот быстро то ли шёл, то ли цеплялся за микротрещины в бетоне своими отростками-псевдоподиями, колёсиками, щупами. Он же тащил немалый багаж: ящик с себя размером. Илай Рекке пытался догнать своего Лямбду, попутно шарил по карманам куртки и нервно озирался по сторонам.
– Младший лейтенант Малиновски на месте, – привычная формула вырвалась прежде, чем Таня успела поменять её на что-то вроде «эй, я здесь».
– О, слава космическим богам, вы уже здесь. Надеюсь, мы не очень опоздали. – Илай заулыбался. – Нам во-он туда, последний ангар…
«Тот самый».
Таня не успела ничего ни спросить, ни сделать выводов. На груди Рекке, отразившись в заклёпках и пуговицах, мелькнул красный блик.
«Твою мать».
Таня прыгнула наперерез, сняла бластер и выстрелила.
Весила она, наверное, вдвое меньше, но сбила Илая с ног удачно: Рекке повалился носом вниз, а лазерный залп выжег в бетоне отверстие глубиной в пару метров. Лямбда издал странный звук между писком и верещанием. Не дожидаясь, пока Рекке очухается и стряхнет с себя пыль – именно это он принялся делать, – Таня схватила его за руку и дёрнула на себя.
– Снайперы – там. Держитесь. Я прикрываю.
– М-мои… вещи…
– Робот сам. Простите.
Красная полоса снова перечеркнула небо. Первый раз Таня промахнулась, похоже, а сейчас удалось и оттащить от передовой «охраняемый объект», и удачно пальнуть в темноту: кто-то взвыл и рухнул с крыши с тошнотворным звуком хрустнувших костей и удара мяса о камень.
– Шевелитесь!
Таня выстрелила ещё трижды. Рекке пыхтел над ухом, пытался выдержать её темп. Красная полоса коснулась его губы.
– Ложись!
Запахло гарью. Таня сглотнула: «Ох ты ж…», но Рекке вовсю чертыхался, значит, голову ему ещё не прострелили. Снова пришлось помогать ему встать. Таня пальнула дважды и трижды, больше наугад. Скрежетнуло железом о железо. Неторопливо семенящий Лямбда опережал их, почти добрался до ангара. Искорёженная ладонь из железа и биомешанины коснулась ключа.
«Оно что, откроется?»
Открылось. Таня издала торжествующий вопль и дёрнула своего спутника:
– Ещё немного. Илай. Слышите? Немно…
Перед ними мелькнула фигура. Это был гуманоид, полностью завернутый в чёрный непроницаемый костюм. «Наноскафандр, что ли?» – бегло оценила Таня.
– Руки вверх. И ты – проваливай отсюда, – пробурчал гуманоид. Лямбда открывал ангар, внутри зажглась автоматическая подсветка. – Ты уже нарушила закон. Не усугубляй.
– Значок покажи, коп, – Таня наставила на гуманоида бластер, пытаясь прикинуть, где у того оружие.
– Ты совсем тупая? Проваливай. Это не твоё дело. Нам нужен только…
Внезапно гуманоид вскрикнул, словно от неожиданной и резкой боли. Чернота расплылась, как пятно на тряпке.
«Коллапсар. Вот что это».
– Бегите! – Таня толкнула Реккке, и выстрелила, отпрыгивая в сторону. У них ничего не получится, понимала она. Учёный проиграл бы амёбе в скорости бега, а её полусамодельный бластер против сингулярного вещества – всё равно что консервный нож.
За спиной полыхнуло холодом. Взрыв наоборот: коллапсар втягивал. Впереди выл двигатель корабля. Илай потянул Таню за руку; по наскоро выброшенному трапу они вскарабкались одновременно.
– Будет трясти, – сообщил Лямбда. – Приготовьтесь к перегрузке.
Внизу складывался внутрь себя человек-антивещество, он уже выдрал глыбу бетона весом в пару тонн, дверь ангара и какой-то железный шкаф. Рой разбитых лапочек реял стеклянными насекомыми над катастрофой микросингулярности.
– Ох, боже… он не… – Рекке выглянул в иллюминатор вслед за Таней.
– Нет, планету не разорвёт. Щас остановится.
Рекке продолжал смотреть, Таня же отползла от иллюминатора и прислонилась к переборке. Лямбда выводил корабль в пике.
– Держитесь, немного прижмёт, – хмыкнула она и захохотала.
Перегрузка вжала обоих в переборки. Корабль тряхнуло: Лямбда выводил его в прыжок с околопланетной орбиты, опасный маневр. Военные пилоты так делали, а вот гражданскому наверняка вкатали бы штраф в несколько тысяч кредитов. Мало ли кто из пассажиров со слабым сердцем или ещё какими-нибудь не найденными болячками.
Таня стиснула зубы и держалась за какой-то поручень. Напротив неё судорожно хватал губами воздух Рекке. Илай. Лицо у него пошло красными пятнами.
Да-да, вот именно поэтому гражданским пилотам и запрещено было выводить транспорт в «пике».
Внутренности прилипли к позвоночнику; Таня закрыла глаза, будто пытаясь веками удержать их в орбитах. Отпустило так же внезапно, перегрузка сменилась невесомостью. Она воспользовалась передышкой, чтобы подплыть к Илаю – тот барахтался огромной лягушкой, —схватить за воротник тёмно-серой рубашки и приложить затылком.
Благо, в невесомости это безопасно.
– Ты. Какого хрена. Что это были за говнюки.
Илай замотал головой. Он всё ещё дышал с усилием, но Таня не собиралась поддаваться жалости.
– Отвечай.
Илай снова помотал головой, замахал руками и закашлялся. Наверное, он пытался изобразить, что ему очень плохо и говорить он не может. Таня сжала его шею:
– Последний раз спрашиваю по-хорошему. Что ты натворил? Стырил у мафии бабло? Кинул кого-то на пару миллионов? Грибник хренов.
– Н-нет, – Илай выкашлял слово. – Я… я объясню.
– Валяй. У тебя есть пара минут, пока не войдём в прыжок и не восстановится гравитация. Потом будет больнее.
Затылок Рекке с глухим стуком приложился к переборке. Таня немного блефовала: она без труда могла справиться с нетренированным мужчиной, но если не ставила целью ни убить, ни вырубить, то пришлось бы действовать очень аккуратно. Гравитация сыграла бы на руку Илаю. К счастью, вряд ли он сейчас стратегически или тактически мыслил: только таращился покрасневшими от перегрузки глазами – в правом сосуды лопнули особенно сильно, склера казалась залитой кровью, – и послушно висел в захвате Тани:
– Корабль… не совсем мой.
– Что-о? Ты стырил корабль?
Таня машинально оглянулась. Они не успели пройти внутрь, остались у входа. Отсюда было видно, как на довольно тесном капитанском мостике орудует Лямбда, сосредоточенно развернул несколько голографических сфер, выбирает режимы. Космическая карта раскинулась над головой робота. Вправо вёл узкий коридор – тому же Илаю придётся протискиваться в нём боком, да и Таня наверняка не раз и не два врежется локтями в ребристую поверхность. В глубине горела подсветка, обещая несколько кают, три или четыре. Может, одна – медицинский отсек. Недорогой маленький корабль, примерно на одном уровне с домиком.
Стырил, серьёзно?
– Это… вынужденная мера. Они хотели забрать Лямбду, и мы решили сбежать.
– Планетоид тоже ворованный?
– Нет, – мотнул головой Илай. – Мой. Могу показать документы.
– Ладно. Кто «они»?
– «ДатаГен».
Таня выматерилась по-русски. Илай моргнул.
– Ты тупой, связался с этими… Ма-ать, они же половиной всех патентов на биотехнологии владеют…
– Около срока трёх процентов, – Илай сделал попытку пожать плечами. – Но да, влиятельная компания. Я на них работал вообще-то до того, как… Ай!
От очередного удара затылком Илай прикусил язык.
– Вы не могли бы отпустить меня? – попросил он тихо. – Это неприятно. И больно. Я всё расскажу, всё равно собирался после старта.
– То есть когда я уже никуда не денусь. С корабля-то. Чёртов ублюдок, – Таня напоследок сдавила ему горло и разжала пальцы.
– А если бы я сказал раньше? Вы бы отказались, да? А они бы меня убили, – вздохнул Илай.
Гравитация вернулась довольно плавно: он успел схватиться за ручку и сползти на пол, трогая шею и затылок по очереди.
– Они хотели отобрать моё изобретение. Понимаете, мисс Малиновски?
– Да называй уже по имени, – Таня устроилась напротив, но на всякий случай положила бластер на железный пол рядом с собой. – И вообще, пора на «ты».
– Хорошо, – кивнул Илай. – Я работал на них около пятнадцати лет. Ещё в колледже начал. Тогда я жил не здесь, а на Эйаде-8, это в системе…
– Знаю, – перебила Таня. – Крупный научно-индустриальный центр. Не чета дыре вроде Иркеда-3.
Илай потёр виски и болезненно поморщился.
– Верно. «ДатаГен» предоставлял своим сотрудникам жильё – хороший дом с видом на искусственный океан, полное «голосовое обслуживание», по щелчку пальцев тебе подадут транспорт, организуют условия для проведения эксперимента, ещё и двойной карамельный латте с чизкейком добавят. Идеальная жизнь, да?
Таня пожала плечами.
– Вообще-то выглядит как именно она. Если нравится работа.
– Мне и нравилась. Но я так и оставался младшим научным сотрудником, моё имя не становилось известнее. Комфортное рабство – всё ещё рабство.
Таня фыркнула.
– Во-первых, я видела несколько статей с твоим именем.
– Я опубликовал их ещё в колледже либо уже после того, как… – Илай запнулся. – Ушёл. Не лучшим образом.
Таня поставила бластер на предохранитель. Илай заметно вздрогнул, когда она коснулась оружия.
– Ты устроил скандал, да? Или что-то у них стырил?
– Не скандал. «Стырил»… нет. Просто забрал своё. Ничего чужого. Исключительно собственные разработки, которые ещё не успели отобрать, вычеркнуть авторство и продать за миллионы кредитов, кинув мне очередную мелкую подачку. Забрал, например, универсальный ДНК-модулятор, который внедрил в Лямбду. Грибковая система чрезвычайно пластична, и это, по сути, белок, способный имитировать другие виды…
Таня расхохоталась.
– Так вот, как твой робот вскрыл замок и запустил корабль. Посудина принадлежит «ДатаГен»?
– И это поможет нам пройти через все наблюдательные пункты между прыжками, – не моргнул глазом Илай.
– Ладно. Предположим. Почему они только сейчас тебя нашли?
– Ну, я постарался скрыться и спрятался на Иркеде-3, не самое популярное место, полагал, что обнаружат нескоро. Несколько дней назад узнал, что они здесь.
Таня встала. Лямбда задал первичные координаты, теперь был её черед поработать навигатором: проложить самый удобный и, как выяснилось теперь – безопасный, чтобы минимум столкновений с официальными лицами, – путь до планетоида.
– И разместил объявление.
Илай скривился.
– Какая разница? Всё равно бы они меня нашли. Но… я не думал, что они будут… ну, использовать такие методы.
– Попытаются тебя убить, – безжалостно уточнила Таня. Она подошла к пульту навигатора, быстро переглянулась с Лямбдой. Робот изображал на редкость уродливую статую. Тане пришло в голову, что не только «ДатаГен», но и какие-нибудь повстанцы, пираты и прочая шваль много бы отдали за штуку, способную взламывать ДНК-замки. Умник придумал чересчур опасную хреновину.
Напротив пульта разместили синтезатор еды и напитков «всё в одном». Илай ткнул кнопку явно наугад, получил стакан с дымящейся жидкостью, профессиональным жестом понюхал: не приближая к лицу, махнул на себя пар тыльной стороной ладони и только после этого аккуратно попробовал.
– Кофе ничего так.
Второй стаканчик он поставил рядом с Таней.
– Ага. Спасибо. В общем, ты меня втянул в ту ещё задницу, но чёрт с тобой. Я помогу. Скажи только, что ты собираешься делать с планетоидом?
Илай промолчал и почему-то улыбнулся. Таня выразительно вздёрнула бровь и сделала вид, что тянется к бластеру. Это не подействовало.
– Увидишь, – сказал Илай.
Лямбда издал странный звук, похожий то ли на смех, то ли на фырканье.
– Созвездие Райской Птицы, звезда HD 137388, – бормотала под нос Таня. Трёхмерная навигационная карта продемонстрировала оранжевый субгигант, болтающиеся вокруг него недо-планеты были мёртвыми и никому не нужными. Искомый планетоид, притаившийся где-то посередине орбиты, оказался довольно крупным.
– Структура… гранит, песчаник. Признаков жизни не обнаружено, – Таня обернулась к Илаю, который устроился в кресле капитана: Лямбда от комфорта отказался. – Опять какое-то враньё насчёт бактерий?
– Не совсем, – Илай отправил в утилизатор упаковку из-под печенья.
– Слушай, я могу прямо сейчас развернуть эту посудину и сдать тебя в «ДатаГен» с потрохами. И робота твоего тоже, – Лямбда издал неприятный скрип, когда Таня это высказала. – Раз уж мы творим какую-то херню, давай договоримся: честность и ещё раз честность. Я военный. Ты вроде тоже не страховой агент и не менеджер по продажам универсальных дроидов-уборщиков.
Илай засмеялся в кулак.
– Хорошо-хорошо.
– Нет, не «хорошо». Это – условие работы. Ты нанимал меня на простое сопровождение и навигацию…
– Плюс услуги механика, – вставил Лямбда. Он сохранил нейтральный тон, но Тане показалось: он поддерживает её и осуждает своего хозяина.
– Вот-вот. А теперь оказывается, что за твоей задницей гоняется корпорация, не постеснявшаяся нанять «чистильщиков» с коллапсарами. Это точно не входило в стоимость. Считай, что ты мне понравился. Но никакого вранья, понял? Честность – лучшая политика.
Она отвлеклась от карты и отметки точек. Подошла к креслу и нависла над Илаем; даже руку к его горлу не протянула, а тот уже потрогал шею. Быстро учится.
– Хорошо, – повторил он. – Мне просто трудновато объяснить. Я покажу, когда прибудем. Обещаю.
– Это что-то опасное?
Илай вздохнул.
– Ну… в этом корабле двигатель на антивеществе. Он как, опасный?
– Ещё бы. Если выпустить из-под контроля – схлопнется.
– Вот именно.
Таня щёлкнула зубами, борясь с настойчивым желанием то ли врезать по морде своему нанимателю, то ли зафиксировать его понадёжнее и достать из «малого набора механика» индукционную отвёртку или клещи. Наверное, на её лице отобразились садистские фантазии, потому что Илай преувеличенно-бодро проговорил:
– Я пока проверю каюты и оснащение?
– Валяй. Прострою маршрут. Далековато, чёрт подери. Придётся заглянуть на пару планет, перезагрузить двигатель, иначе антивещество всё-таки рванёт. Будем надеяться, что «ДатаГен» нас не подкараулит.
– Согласно процентному соотношению к заданным точкам прыжков, насколько высока вероятность? – Лямбда проводил хозяина осуждающим взглядом лампочек на щитке. Илай остановился возле арки выхода, собираясь исчезнуть в коридоре, но задержался между капитанским мостиком, он же пункт генерации пищи, он же навигационная, и жилыми помещениями.
Таня развела руками. Робот есть робот, точную информацию они воспринимают лучше, чем предположения, но обнадёжить оказалось нечем. Она решила поговорить с Лямбдой потом – авось, выболтает про хозяина что-нибудь, о чём тот умалчивает.
– Чёрт его знает, – ответила она.
– Это негативный прогноз, – доложил Лямбда.
– Без тебя знаю.
– Простите.
Таня только отмахнулась от робота. К уродливой образине она уже успела привыкнуть, а после мастерского манёвра с выведением корабля в прыжок со старта невольно зауважала эту груду железа и… грибной колонии? Всё-таки Илай слегка псих, это же додуматься надо было. Может, и не слегка.
– Хорошо водишь, – сообщила она Лямбде, проводя пальцем светящуюся жёлтую линию на сенсорной карте. Возникло поле «Подтвердить маршрут?» – и Таня решительно ткнула зелёную галочку.
– Я способен к высокоскоростному самообучению. Основа – биологические нейроны, аналогичные человеческому мозгу на основе гифов мицелия. Скорость передачи данных…
– Избавь от подробностей, – Таня отмахнулась, про грибы она всё равно знала только, что на станции «Соляр» вечно плодилась чёрная плесень. Потолок и стены душевой покрывались пушистым налётом, отвоёвывая квадратные метры штукатурки и плитки. Плесень была токсичной, тронешь – брызгала каким-то ядом. Личный состав «Соляра» развлекался тем, что пытался извести паразита, но тот возвращался, словно мстительный призрак из фильмов ужасов. – Но водишь хорошо.
Она протянула руку. Лямбда неуверенно дёрнул одним из своих щупов, но всё же понял жест правильно.
Сработало, подумала Таня. Потом и про хозяина узнаю.
Илай не показывался из жилого отсека так долго, что Таня, закончившая выстраивать карту прыжков с парой остановок на наиболее безопасных и захолустных планетках, забеспокоилась. Раненым тот не выглядел, но, может, она перестаралась, когда за горло хватала? Или гражданский не выдержал выхода в прыжок – точнее, перегрузки на нижней орбите, – и его настиг какой-нибудь инфаркт или инсульт? Где она ему тут новое сердце будет ставить?!
Бросив беглый взгляд на «зависшего» Лямбду – робот напоминал варварское сооружение, вроде идола дикарей-ящероидов с Генуи-18, – Таня отправилась на поиски нанимателя. Военное чувство ответственности пересилило слабый голос: да и пусть сдохнет, авось я-то сама по себе никакой «ДатаГен» не нужна.
– Илай?
Кают было три. В первой Таня обнаружила стандартную откидную кровать, встроенный шкаф для личных вещей и микроотсек с душем и туалетом, тесный и крайне неудобный. Чистить зубы и принимать душ придётся одновременно, хорошо хоть – не совмещая с отправлением естественных потребностей. Вторая каюта оказалась такой же. Таня толкнула дверь третьей:
– Илай?
Тот лежал на кровати лицом вниз, прямо на жёстком синтепоне «матраса». В первую секунду Таня подумала – ему плохо, агония, но потом сообразила: просто спит, всхлипывая во сне. На всякий случай она подошла ближе, тронула шею: кожа была чуть влажной, но тёплой, а пульс, насколько она могла судить, вполне ровным.
– Поставь среды… азотнокислые… – пробормотал Илай, засопел и заснул ещё крепче.
– Тьфу ты, – Таня безжалостно затрясла его за плечо. – Эй, просыпайся. С добрым утром.
Илай дико вскинулся. Спросонья глаза его казались не белёсо-голубыми, а почти чёрными из-за полумрака в каюте.
– Ну как там научные открытия в отдельно взятом украденном корабле? – насмешливо поинтересовалась Таня.
– Да я это, – Илай вытащил из-под откидной кровати упаковку с надписью «АПТЕЧКА». – Вот, нашёл.
– Неплохо. Умеешь с ней работать?
– Ну, – Илай смущённо потёр щёку. – Я не врач, но анатомию основных разумных видов, известных во Вселенской Конфедерации, проходят на первых двух курсах в рамках общеобразовательных предметов, поэтому вырезать аппендицит человеку или удалить т’рртмну фрагмент вросшего панциря сумею. Кроме того, благодаря специализации могу синтезировать из плесневых грибов антибиотики классического типа.
– Ну и отлично, – одобрила Таня. Она тоже умела оказывать первую помощь, правда, в основном людям: Терранская галактическая военная миссия отличалась изрядной ксенофобией. Таня была среди наиболее лояльно настроенных к «чужим». – А это что?
Она достала большой пакет с чем-то, напоминающим спрессованный леденец ярко-розового цвета или консервированную сахарную вату.
Илай смутился ещё больше:
– Одежда.
– Что?
– Ну, вроде… внутренней униформы для этого корабля. Похоже на костюмы лаборантов, у нас точно такие же были.
– Ярко-розовые.
Илай пожал плечами.
– Считается, что это один из самых универсальных оттенков.
Таня фыркнула и вскрыла пакет. Внутри лежали размероадаптируемые штаны и рубаха, действительно напоминающие то ли пижаму, то ли униформу медперсонала. Она открыла рот, чтобы сказать, что не напялит эту хрень карамельно-розового цвета даже под угрозой вывалиться в открытый космос, а потом пожала плечами.
– А что, неплохо.
– Размер универсальный, – добавил Илай. – Три комплекта, Лямбде, конечно, одежда не нужна, а я бы с удовольствием принял душ и переоделся. Потом можно и позавтракать. Кстати, последняя дверь – кладовая, там полно универсальных концентратов. Только смотри на упаковки, не всё из них для людей.
– Готовить будешь ты, – Таня решительно вернула один розовый комплект, заодно ткнув Илая пальцем в живот. – Терпеть всегда не могла вахты на камбузе.
Тот обрадовался:
– Конечно. Я люблю готовить. Это моё хобби.
Таня окинула его долгим взглядом, хмыкнула и пожала плечами.
– Ладно. Я тоже пойду приведу себя в порядок. До ближайшей станции четыре дня, успеем отдохнуть и поболтать по душам, – она подмигнула, заставив Илая попятиться на узкой кушетке. Давно её никто так не опасался. Это забавляло и почему-то доставляло низменное удовлетворение.
– Кстати, – заметила Таня. – Как называется эта посудина?
– Никак, – Илай пожал плечами. – Есть только инвентарный номер.
– Надо придумать имя, – Таня посмотрела на потолок, словно ребристое железо и боковые переборки могли подсказать удачную идею. Буквы на металле не проступили. Клинкерная дверь осталась не менее равнодушной.
– Мицелий, – выдал Илай. Он кашлянул и попытался объяснить. – Вегетативное тело грибов и… в общем-то, основа любой грибной колонии. Может меняться в зависимости от условий, отращивать разные органы и…
– Пакость какая-то. Плесень, что ли? – сказала Таня. – Хотя ладно. Звучит даже красиво.
Она повернулась спиной к Илаю, почему-то ожидая то ли атаки, то ли попытки сбежать. Тот широко зевнул – это отразилось в хромированной переборке, – и тяжеловато поднялся со своей кровати.
– Пускай будет «Мицелий», – согласилась Таня. – Наша миссия напоминает мне фильм ужасов. Бешеные грибы с системы Малой Медведицы. Чушь, кстати, в Малой все звёзды с планетами необитаемы и не пригодны для жизни. Основная проблема большого космоса: мы захватываем всё больше гигапарсеков, а обнаруживаем в лучшем случае условно-пригодный Иркед-3. Так и не научились адаптировать «пустые» миры – ни мы, ни даже ксеносы…
Илай закашлялся сильнее. Простудился во время беготни по космопорту, предположила Таня. Сам разберётся, мысленно ответила себе же.
– Ладно, я в душ. Встретимся на кокпите. С тебя завтрак.
На кокпите они оба появились одинаковых розовых «униформах». Костюм идеально сидел и на откровенно мелкой – 164 сантиметра сухопарого поджарого тела – Тане, и на куда более крупном Илае. Лямбда новое облачение команды проигнорировал. Илай, увидев Таню, чересчур уж радостно разулыбался и предъявил ей тарелку из биоразлагаемого целлюлозного пластика со вполне съедобным на вид омлетом. На десерт в коричневых формах притаились брауниз. Илай положил на откидной стол пару клетчатых бумажных салфеток, наверное, призванных создать атмосферу уюта, или как там в рекламе говорится. Он бы ещё цветочек в вазе поставил, фыркнула Таня мысленно.
– Неплохо, – Таня ткнула вилкой в угощение. Оно оказалось лучше всего, чем её кормили на военных кораблях, не говоря уж о тюремной жрачке. Даже заказанная накануне пицца проигрывала с треском. Илай не соврал хоть в чём-то: готовить он и правда умел.
Молчание продлилось недолго. Таня доедала омлет с пряностями, прикидывая, хватит ли её на десерт или лучше не жадничать и оставить брауниз на потом. Кофе успел остыть. Илай наблюдал за ней, но стоило перехватить взгляд, отводил глаза. Лямбда забрал тарелки и сделал нечто странное: «груша» открыла тёмное отверстие, похожее на беззубую и безгубую пасть, и робот всосал целлюлозу.
– Чего это он?
Илай невозмутимо отправил в рот целое печенье.
– Лямбде нужна органика, – проговорил он после того, как прожевал. – Лучше всего подходит древесина. Ну, или вот эта, с позволения сказать, целлюлоза.
– Я думала, роботы заряжаются от генераторов.
– Лямбда биороробот, – напомнил Илай, как будто немного обидевшись за своё детище.
Таня забрала пару десертов в гофрированных формочках.
– Всё-таки, может, попробуешь объяснить, какого хрена тебе нужно от мёртвого мира? Если ты там собрался прятаться, новости плохие: кислорода нет, воды нет, атмосферы нет. Насчёт полезных ископаемых тоже ничего не нашла.
Илай терпеливо вздохнул, заставив Таню почувствовать себя кем-то вроде туповатой лаборантки или студентки, наверняка же он обучал каких-нибудь стажёров.
– Я обещаю, что ты всё поймёшь на месте.
«Три недели».
С учётом остановок – почти месяц. Таня обожглась горячим шоколадным кремом: он был липким, густым, пах корицей и чем-то вроде красного перца или какой-то более экзотической специей.
– А если я потребую выложить всё до последней запятой прямо сейчас?
Илай склонил голову набок.
– Мы же договорились… дружить? Доверять? Если я обещаю что-то сделать, я сделаю. Некоторые результаты экспериментов необходимо наблюдать, а не слушать в пересказе, иначе смысл теряется. Эффект наблюдателя, конечно, в большей степени относится к квантовой физике, но применим и вне её.
– Чего, серьёзно?
Из длинного монолога Таня выцепила слово «дружить».
Таня такого не помнила. Она сказала, что Илай ей понравился, но повторять это сейчас не собиралась. Прозвучало бы двусмысленно. Может, всё дело в розовой пижаме, которая мгновенно сократила дистанцию до каких-то посиделок в съёмной квартире в одних трусах с парнем, которого ты подцепила в увольнительной накануне. Вы вместе прошвырнулись по барам, завалились в первый попавшийся мотель, а утром допиваете с похмелья тёплое пиво и поедаете какую-нибудь местную фантазию на тему «идеального завтрака». Потом вы разбежитесь – ты в часть, на корабль, он – по своим делам. Имена фальшивые, вы больше никогда не встретитесь, но этот завтрак ты всё равно будешь вспоминать ближайшие месяцы службы.
Таня моргнула.
Очень двусмысленно.
– Ты меня надул с контрактом, за нами гоняются злые, как иркедские пустынные осы, корпораты. Хороша дружба.
– Таня, мы ведь уже обсуждали… Я не очень представляю, как объяснить суть моего изобретения далёкому от микологии человеку. Вкратце – да, это связано с грибами, как я и говорил при первой встрече. Не так уж я и наврал, на самом деле.
Физиономия у Илая в этот момент была каменной, даже губы едва шевелились. Зато он вцепился в вилку до белых костяшек, на лбу выступили капли пота.
Я ему даже бластером не грозила на сей раз, обиделась Таня.
– Да катись ты. Может, мне просто интересно вникнуть в эти твои грибы.
Она не стала дожидаться ответа. На корабле, которому с подачи Илая присвоили дурацкое название «Мицелий», они могли вообще не пересекаться. Таня собиралась торчать в своей каюте и в машинном. Принципиально игнорируя и не в меру умного типа, и его гениальное изобретение.
«Он мне заплатил за работу, вот и буду работать».
Таня поймала плечом выступ в коридоре, ругнулась и потёрла ушибленное место. Дверь раздвинулась с приглашающим писком. Таня плюхнулась на кровать.
Планетоид. Какие-то эксперименты доктора Рекке, слишком великого, чтобы снисходить до беседы с простыми смертными.
Она вытрясет из него полную сумму, а может, и корабль приберёт; вряд ли Илай долго протянет, раз за ним гоняются бывшие работодатели. И не таких ловили.
План казался простым и логичным, а выяснять подробности изобретения Тане больше не хотелось.
«Да и наплевать мне, что с ним там будет».
Таня забралась в машинное отделение – попасть в него можно было из кладовой, открыв узкий люк и спустившись по подвесной лестнице. Она добросовестно проверила все компоненты, начиная от микроскопической чёрной дыры двигателя, заточённой в стабилизированное поле, и заканчивая возможностью боевого оснащения. Как ни странно, эту опцию предусмотрели. Таня сделала мысленную пометку прикупить хотя бы простейшие дальнобойные лазеры, больше подходящие для разрушения метеоров, чем как оружие против злобных преследователей.
Метеоритные дожди проще обходить между прыжками, считала Таня. Расстояния от частицы до частицы, как правило, огромные, от нескольких километров до нескольких сотен тысяч. А вот если кто-то увяжется…
Она прошлась с диагностическим «щупом», универсальной отвёрткой и измерителями напряжения, помех, мощности, потерь и КПД по всем основным и дополнительным устройствам. Это заняло полдня, Таня была хорошим механиком – собственно, это была её основная специализация. Навигацию она выучила «бонусом», какой-нибудь Тзи-Лацо, воспитанный и выросший среди рептилоидов из системы Ориона, поднял бы на смех её точки и построение маршрута, включая все остановки и обход «опасных» мест. Тзи-Лацо обучал Таню и мог провести линкор Терранской галактической миссии – махину размером с небольшую планету – между чёрной дырой и сверхновой, обойдя каждый метеор, когда понадобилось бы выйти из прыжка. Таня смотрела на него, открыв рот и отчаянно не понимая, как он это делает.
Зато она взялась бы починить даже главный двигатель.
Она ни разу не пересеклась с Илаем за несколько суток. Тот неожиданно хорошо прятался, оставлял на кокпите завтраки-обеды-ужины, всякий раз умудряясь из стандартных концентратов синтезировать что-то оригинальное, а сам то ли отсиживался в каюте, то ли подгадывал, чтобы оставаться невидимкой.
Однажды Таня всё-таки заметила массивную фигуру в глубине недлинного узкого коридора. Илай стоял в дверях собственной каюты, почти полностью заполнив проём, и смотрел на неё с нечитаемым выражением лица – то ли хотел позвать, то ли убежать. Он скрылся, едва Таня двинулась.
«Придурок», – она показала полумраку со слабой зеленоватой подсветкой средний палец.
Лямбда царил в главном помещении корабля. Круглый отсек только на четверть был занят «столовой»: Мицелий оставался очень экономичным кораблем, ничего лишнего.
Лямбда подключился к системам напрямую, поглощал остатки органики. Тане всё время казалось, что он немного осуждает её или своего хозяина, а то и обоих.
На очередной день она не выдержала:
– Ты чего на меня таращишься? – клаб-сэндвич с курицей и томатами застрял в горле, хотя был идеален по текстуре, вкусу, и даже острого перца Илай положил ровно столько, сколько Таня любила: аж уши жгло. – Хочешь, поделюсь бутербродом?
– Я уже получил необходимое количество органики. Кроме того, меня больше устраивает посуда, она является наиболее доступным источником пригодных для размножения белковых структур.
Таня выжидательно зевала. Лямбда понимал не только высказанные вслух запросы, мимику истолковал тоже правильно.
– Мне хотелось бы, чтобы ваши отношения с моим создателем достигли некого более очевидного консенсуса.
– Тебе хотелось бы? Это ещё что за бунт машин? – Таня нахмурилась скорее из принципа. Искусственный интеллект нечасто, но всё-таки эмулировал эмоции настолько хорошо, что никакой тест Тьюринга и парадоксы «китайской комнаты» не обнаружили бы подвоха. Может, и не эмулировал вовсе.
– Илай – мой друг, – продолжил «бунт машин» Лямбда.
– Он твой хозяин. А ты – штука из железа, электроники и грибов.
– У него не было друзей много лет. «ДатаГен» старается исключить лишние контакты между своими сотрудниками, все обсуждения проходят в виртуальном режиме. Каждый получает в распоряжение лабораторию, доступ ко всем необходимым знаниям, ресурсам, от механизмов до реагентов и редких сред. Но не общение.
– Ну, пойти в бар-то он мог?
– Мог. Но это не способствовало установлению близких связей. Эйаде-8 характеризуется высокой степенью отчуждения людей, равно как и других разумных рас, по отношению к друг другу. Большинство предпочитает в качестве собеседников и помощников искусственные имитации.
– Что, и в постели? – У Тани это вырвалось прежде, чем она осознала, что говорит.
Робот не моргнул ни единой лампочкой.
– Автоматизированные системы с более или менее развитым искусственным интеллектом являются, согласно статистическим данным, наиболее предпочитаемой опцией среди свыше 86% граждан данной системы.
Таня закрыла лицо руками. Обеими сразу.
– Только не говори, что Илай ещё и трахался с тобой.
«Вот этого я точно не хочу про него знать. И про тебя», – она успела пожалеть о сказанном, потому что Лямбда отвечал со всей честностью. Увиденного не развидеть, услышанного не расслышать. Брр.
– Нет. Илай предпочитает более традиционные стимулы…
Таня выдохнула:
– Всё, заткнись.
Она хотела выяснить больше о нанимателе? Она навыяснялась по горло. Прекрасно.
– Зачем тебе нужно, чтобы мы подружились? – Таня как будто всплывала со дна какой-то бездонной океанической впадины к свету, логике и разуму.
Робот помедлил.
– Судя по всем косвенным признакам, Илай сам хочет этого.
Таня даже забыла сказать: «Да пошёл он». Уродливая грушеподобная голова робота качнулась вправо и влево, поглощая целлюлозу. Диоды на грудном щитке перемигнулись красным и зелёным.
«Какое мне дело, чего он хочет».
Таня почему-то этого так и не произнесла, но пожала плечами и буркнула:
– Ясно.
Спортзала на крохотном кораблике никто не предусмотрел, но среди инструментов механика нашлись регулируемые утяжелители для работы в нулевой гравитации, если нужна ненулевая, и Таня забрала их себе. Что-то подсказывало: Илай вряд ли решит оспорить права на импровизированные спортивные снаряды.
Браслеты для рук и ног крепились на запястья и лодыжки. Искусственную массу можно было регулировать от пяти до трёхсот килограмм. Таня за экстримом не гналась, просто поддерживала форму.
Самое сложное – отжиматься в таких браслетах. У неё получалось выдержать до сотни рывков, но хотелось поставить личный рекорд.
– Девяносто восемь… девяносто девять.
В дверь постучали. Таня рухнула на пол, ругнулась.
«Чтоб тебя».
Она настроила модуль массы: до минимума, открыла дверь – как была, в одной футболке из своих запасов и коротких шортах. Раскрасневшаяся, мокрая от пота. Пахло в каюте тоже не лучшими духами в галактике – чистку воздуха она запустить не успела.
– Чего надо? – с порога спросила Таня.
Илай отвёл глаза. В розовом костюме он по-прежнему смотрелся глупо.
– Можно?
«Нет, катись к чёрту».
– Ну заходи, раз явился.
Тот помялся и очень шумно задышал, как будто пришлось бежать стометровку на скорость. Таня отступила. Илай остался на пороге, пряча руки за спиной.
– Садись, что ли, – садиться было некуда, кроме кровати, но лично ей было комфортнее смотреть на него сверху вниз, прислонившись к стене и сложив руки на груди. Илай подчинился. – Кстати, спасибо за еду. Готовишь ты отлично, тут не придерёшься.
Это справедливо – начать с признания заслуг.
По шее, миновав ключицы, стекла капля пота. Таня бы сказала, что она угодила в ложбинку меж грудей, но её первый размер никаких «ложбинок» не создавал; всё же она перехватила взгляд Илая, а тот заёрзал ещё сильнее, по-прежнему пряча руки, будто их сковали за спиной.
– Вот.
Он протянул Тане цветок.
Та озадаченно уставилась на растение. Илай поместил его в одноразовый стаканчик из-под кофе, вместо почвы развёл какое-то желе. Цветок был ярко-синим, на длинном тонком стебле, лепестки покрывал мягкий пушок, который хотелось потрогать даже несмотря на то, что в трепетном отношении к цветам Таню не смог бы уличить никто из знакомых и незнакомых.
– Что это?
– Ответ на твой вопрос, – Илай сглотнул. Губы у него были сухие и обветренные, как у нервного подростка.
– Какой?
Таня некстати вспомнила диалог с Дельтой о порядках на родном мире Илая и о его, Илая, предпочтениях. Виртуальных или не очень.
– В смысле… – он махнул свободной от цветка рукой. – Ты меня спрашивала, что я собираюсь делать на планетоиде, а я ответил, что проще показать. Такой ответ тебе не понравился. Ну вот – показываю.
Таня продолжала таращиться. Илай продолжил:
– Я… могу воссоздать любую биологическую структуру. Грибы – это отдельное царство, не растения и не животные, но из них можно получить и то, и другое. Ну, вот. V?ola mirаbilis. «Фиалка удивительная». Настоящие особи обладают менее выраженным окрасом, я немного модифицировал…
– Чего-о?
Таня не выбила из рук Илая цветок, хотя в первый момент захотелось: снова явился образ плесени, чёрной и ядовитой, покрывающей всю кафельную стену и рыхлую штукатурку потолка.
– Это плесень?
– Модификант грибного организма, – поправил Илай. – Если разбирать генетически, то вероятно, ты права, но по всем характеристикам это настоящая фиалка.
– Ты сумасшедший.
Таня взяла стаканчик. Цветок выглядел трогательным, беззащитным и очаровательным. Никакой плесени.
– Да нет. Я в смысле… Таня, это и есть то, что я придумал. Грибковый белок – одна из первоформ жизни во вселенной. Она способна изменяться в растения или животных, редуцироваться до бактерий и вирусов. Я хочу попробовать изменить «мой» планетоид. Помнишь, ты сама говорила, что одна из главных проблем космоса – недостаток обитаемых планет? Вот, это терраформирование даже безжизненных миров. Фиалка будет вырабатывать кислород, у неё есть хлорофиллы для фотосинтеза. При этом она может питаться чем угодно, даже изначально быть анаэробом, а потом меняться в зависимости от…
Таня гладила мягкие бархатистые лепестки. Они приятно щекотали пальцы.
Она поставила фиалку на маленький стол рядом с кроватью и дотронулась до щеки Илая; тот скрупулёзно выбрил любой намёк на щетину, как и обычно. Он запрокинул голову.
– Таня? Это правда. Если бы я начал объяснять в первый день, ты бы не поверила, правда? Вот я и решил продемонстрировать. «ДатаГен» нужен не я, а первичный образец прото-ДНК, на основе которого можно делать всё остальное. Не думаю, что они оставят нас в покое. Слишком дорого я им обошёлся, когда забрал своё. Но не беспокойся, я хорошо спрятал этот прото-ДНК.
Таня тяжело вздохнула.
– Ты чокнутый идиот, – ласково сказала она, а потом поцеловала сухие губы.
Позже Таня думала: что вообще на неё нашло? Безупречной внешностью Илай похвастаться не мог, переходить на личные отношения с работодателем – непрофессионально, да и просто глупо. Он ей платит, она выполняет поручения, хотя и не приказы, он не командир. Всё очень просто, и это вовсе не следовало усложнять.
Однако в тот момент она вдохнула горьковатый запах одеколона, втянула, словно пытаясь проглотить. Илай поддался, это затянулось долгим моментом квантового скачка вне системы наблюдения; он отпрянул, и она тоже отстранилась, оба – одновременно.
– Извини, – буркнула Таня.
– Нет-нет. Это вы извините.
Внезапное «вы» заставило её вздрогнуть, как от щелчка бластера, который перевели в боевой режим.
Илай ретировался с неожиданной скоростью. По пути он врезался плечом в дверной проём. Таня крикнула вслед:
– Эй, погоди.
Но Илай уже скрылся в собственной каюте.
– Идиот, – вздохнула Таня, рассматривая тусклый из-за экономичного освещения коридор. Она медленно перевела взгляд на цветок. Хлорофиллы, фотосинтез. Бактерии, вирусы.
«Терраформирование».
Чёрт возьми. Он может заработать миллионы, если действительно вырастил какой-то универсальный гриб и спрятал его… где? В своего Лямбду, куда же ещё. Теперь всё складывалось: Илая хотели убить, чтобы забрать робота; учёный больше не нужен.
«Надо посоветовать прятать Лямбду получше. Драгоценность межгалактического масштаба, как-никак».
О терраформировании говорили и люди, и другие расы. Некоторые, вроде инсектоидов из системы Ориона, продвинулись довольно неплохо. Те же амёбы осваивали до пятнадцати процентов планет, где были хотя бы минимальные намёки на воду или возможность создать её.
Восемьдесят пять оставались необитаемыми. Их использовали, конечно – добывали полезные ископаемые; махины фабрик-дроидов вгрызались в холодную каменную кожу и пили раскалённые металлы у ядра. Мёртвые тела без атмосферы покорно терпели насилие, жизнь торжествовала над смертью. Повстанцы часто захватывали такие планеты, но надолго не задерживались: трудно жить там, где нельзя дышать, ничего не растёт, где стоит снять полную защиту хоть на мгновение – и ты умрёшь.
Терраформирование обходилось слишком дорого. Проще разодрать планету на куски, чем пытаться превратить камень в сад. То и дело во Вселенском Совете раздавались жалобы на нерациональное расходование ресурсов. Экстенсионисты устраивали с интенсионистами многочасовые дебаты, которые потом простые смертные обсуждали в офисах, пивных, в казармах и салонах красоты. Экстенсионисты указывали на неохваченный космос – все цивилизации Совета совместно освоили менее процента от разведанной Вселенной. Интесионисты мрачно напоминали о конечности массы вещества. Из сингулярности мы явились, в сингулярность вернёмся.
Последнее время эксенсионисты проигрывали, но терраформирование так и не сдвинулось с мёртвой точки. Строили платформы прямо в космосе, заменяли поля гидропоникой – временные решения, не более. Таня подозревала, что уже лет через десять захолустье Иркед-3 превратится в перенаселённый мегаполис. Цивилизации развивались экспансивно, размножались – тоже.
«Представляю, как сейчас рвут себе волосы на задницах боссы Илая, если он и правда изобрёл какую-то полезную штуку для терраформирования и спрятал от компании. Чёрт его подери. Они не постесняются нанять всех охотников за головами, объявить всегалактический розыск, а потом…»
– Идиот.
Таня гладила лепестки фиалки. Понюхала: сладковатый цветочный аромат.
– Тупица. Самоуверенный болван.
Таня вернула фиалку на место рядом с кроватью, – цветок как будто всю жизнь тут провёл, распушился, выглядел страшно довольным собой, – и тяжело вздохнула.
Глава 3
На следующее утро они пересеклись на «водопое». То есть, на «кофепое». Илай попытался отступить со стаканчиком в одной руке и огромным сэндвичем в другой, но Таня вспомнила навыки перехвата и применила обманный маневр с выпадом влево.
– Извини, – сразу же выбросил белый флаг Илай.
Хоть не на «вы», и на том спасибо.
Тане захотелось до него дотронуться, может быть, не поцеловать, а пальцами, просто протянуть руку и погладить щёку, прилипшую ко лбу прядь тёмных волос. Она относилась к этим порывам как к исследовательскому любопытству: Илай не в её вкусе, в формат эротических мечтаний точно не вписывается, зато уникальности вместе с талантом, по крайней мере, талантом наживать неприятности – хоть отбавляй.
– Не извиню. В смысле, я тут целую ночь думала, что с тобой делать.
Илай пожал плечами. В нескольких метрах от них стоял перед развёрнутой галактической картой Лямбда, простроенный Таней маршрут тянулся сквозь лиловую темноту к вспыхивающим звёздным точкам, впереди лежала оранжевая: первая остановка. Обратный отсчёт в углу голографического окна пояснял: прибудут через восемнадцать часов.
– Решила убить сама, не дожидаясь «ДатаГен»?
Таня мрачно фыркнула:
– Этот вариант я тоже рассматривала, даже не сомневайся, но сдаваться не люблю и своих не кидаю, а ты уже свой. Короче, на ближайшей же планете ищем хакера, который стирает о тебе все упоминания. Биометрию, информацию по кредитам или чем ты там занимался. Подстраиваем твою смерть,а лучше – вообще стираем из бытия.
Илай покачал головой.
– У компании свои базы.
– Если ты думаешь, что до них нельзя добраться, то ты дурак.
– Нужен хороший хакер. По-настоящему хороший.
Таня хлопнула его по плечу. Стаканчик с кофе дрогнул, светло-коричневая из-за сухих сливок жидкость перелилась через бортик, Илай дёрнулся – обжёг руку, но стерпел боль с мученическим выражением лица.
– Это уже моя проблема. Сейчас я перестрою маршрут – да, придётся сделать крюк, и планета, на которую мы попадём, не такая безопасная, но другого выхода я не вижу. Нужно рискнуть. Лямбду оставим на корабле.
– Почему?
Таня покрутила у виска:
– Это же в нём ты свой суперкод для терраформирования спрятал? Чёрт, да если кто-нибудь узнает и без твоих бывших хозяев, и его, и тебя просто разорвут на кусочки.
Илай почему-то помедлил. Он поставил на край платформы с пультом свой кофе, сверху положил бутерброд и принялся его разглядывать, словно именно в куске поджаренного хлеба, сублимированной ветчине с таким же сыром, томатной пасте и зелени таился ответ на все вопросы Вселенной.
– Нет. Не оставим.
– Это мне решать.
– Нет.
Прозвучало так, что спорить расхотелось.
Таня направилась к «кормушке», где лежала ещё пара таких же монструозных сэндвичей. Лямбда подобрался справа, просто удивительно, как массивная уродливая штука умудрялась двигаться довольно тихо и ловко. Наверное, всё дело в суперсекретной ДНК, а может, в том, что Таня привыкла к этому созданию и не обращала на него внимания. Искин у Лямбды был так себе, великим программистом Илая точно бы никто не назвал. Скорее всего, он скопировал стандартные протоколы из своей же лаборатории, а потом модифицировал грибами. За несколько месяцев или лет «свободы» робот обзавёлся какой-то личностью, вряд ли пока полноценной. Таня уже думала о том, чтобы уничтожить машину, но мера оставалась крайней. Илаю она точно не понравится. Таня решила приберечь доводы «Мёртвый ничего не воссоздаст и не изобретёт» и «Лучше твой робот, чем мы» на крайний случай.
На уютном капитанском мостике, он же навигаторская, он же кабина пилота и столовая, предложение ликвидировать мирно жующего бумажный стаканчик робота прозвучало бы кощунственно.
– У меня особая сигнатура, – сказал Лямбда. – Любое устройство определения соотношения органики и неорганики вычислит мою природу, на некоторых планетах предусмотрен карантин по отношению к искусственным формам биологических структур.
– Забудь, – отмахнулась Таня. – То место, куда мы летим, я хорошо знаю.
Илай уступил ей место у пульта, но стоял за плечом, шумно сопел и немного раздражал.
– Маршрут изменится всего ничего. Прибудем даже быстрее.
Отсчёт вместо восемнадцати показал семь. Шесть пятьдесят девять. Пятьдесят восемь.
– Ну вот. Готово.
– Хакер, значит? А Лямбду он сможет…
– Замаскировать, – Таня кивнула. – Думаю, да. Ну, или мы вместе – я всё-таки механик, сконструирую основу, а он пусть прошивку ставит.
– У меня нет денег, – предупредил Илай.
Таня начала смеяться.
– Ты мог бы купить половину галактики, знаешь? Терраформирование. Да если хоть сотая доля того, что ты мне наговорил, правда, ты стал бы самым богатым человеком, включая ксеносов. Ну ладно, может, не самым, но в сотне точно.
Илай сел на выдвижной стул возле портативной кухни и подпёр подбородок кулаком:
– Осталась сущая ерунда: найти покупателя и избавиться от «хвостов».
Таня обернулась:
– Ну, а почему я тут всё затеяла? Поделишься, а? Ты же честный человек.
Она подмигнула почему-то страшно смутившемуся нанимателю. Тот отвернулся, в тускловатом белёсом свете горели раскрасневшиеся уши. Таня хотела добавить что-нибудь ещё, но смилостивилась:
– Шесть пятьдесят две. Как раз успеем подготовиться.
Планета была гигантом звезды Ана-Ива в созвездии Голубя. Таня заодно вспомнила дюжину ксеноназваний, половина из них была совершенно непроизносимой, но все отражали одну суть: Великан. Сила тяжести здесь равнялась двум с половиной стандартам, так что непривычным гостям рекомендовалось приобретать антигравитационные устройства ещё на орбитальном подлете. Насколько Таня помнила, «костыли» продавались в автоматах, стоили пару кредитов, хватало каждого комплекта примерно на месяц. Несмотря на тяжеловатые в прямом смысле условия, Великан был обитаем, и давно: атмосфера с кислородом, вода, стабильная радиационная активность. Местную расу, дальних родственников земных черепах, почти уничтожили в захватнической войне лет сорок назад, и Таня радовалась, что ещё не родилась тогда, а то пришлось бы участвовать в этой сомнительной миссии. Сильные не церемонятся со слабыми. Проблема терраформирования – это ещё и вопрос «Кто кого сожрет».
Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/mayya-georgievna-polumisko/terraformer/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке
Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения