Читать онлайн книгу "Водка и алмазы"

Водка и алмазы
Сергей Шапурко


Неунывающие странники #1
Два малознакомых молодых человека решили искупаться на Крещение. Разделись и пошли к проруби. Стоявший на пригорке возле озера джип, в котором они оставили свои вещи, покатился вниз. Благополучно пробив лед, он оказался под водой. Дима Зулейкин, человек без определенных занятий и Анатолий Молотков, молодой бизнесмен, остались абсолютно голыми. Они побежали к ближайшей деревне, А МОРОЗ, МЕЖДУ ТЕМ, КРЕПЧАЛ…





Сергей Шапурко

Водка и алмазы





Глава 1


Тут есть два варианта: или природа любит нас удивлять, или мы любим удивляться природе. Происходит это потому, что либо она, природа, обладает притягательной красотой, либо мы, люди, находим в природе что-то притягательное. Притягательное настолько, что с легкостью направляем стволы выхлопных труб на беззащитную натюрель. И красота ее тает на глазах, как красота сорокалетней женщины, решившей отдать себя в руки безответственному косметологу.

Но места, где безжалостная индустриализация еще не нанесла свой роковой удар, к счастью, остались. Их мы, продвинутые пользователи мегаполисов, практически не встречаем, но они есть. Это подтвердит вам любой турист, особенно, если он не сильно пьян и без гитары.

Итак…

На ветках вековых деревьев лежали огромные охапки снега. Его идеально белый цвет выгодно смотрелся в ярком свете луны. В лесу было тихо – вся живность, в отличие, допустим, от коммунальных служб хорошо и заранее приготовилась к зиме и теперь отлеживалась в теплых норах и берлогах. Воздух был чист, как слеза младенца.

Неумолимо приближалась полночь.

По загородному заснеженному шоссе неспешно ехал внушительных размеров джип, имеющий максимально черный цвет. За рулем сидел спокойный человек с двумя высшими образованиями. Его короткая стрижка позволяла любоваться маленькими борцовскими ушами. Он уверенно держал руль крупными крестьянскими руками и пытался подпевать оперным певцам, которых транслировали по радио.

У бизнесмена Анатолия Петровича Молоткова, который, собственно говоря, и держал в руках руль дорогого автомобиля, дела в последнее время шли из рук вон плохо. И он решил обратиться к Богу. Был январь, Крещение, и обращаться к Богу следовало через крайне неприятную процедуру купания в проруби. Молотков не верил ни в непорочность зачатия, ни в Воскрешение, ни в прочие важнейшие постулаты религии. Более того – он не верил во Всевышнего. Но обстоятельства складывались так, что недавние провалы всех его бизнес-начинаний можно было объяснить только чем-нибудь сверхъестественным. И бороться с невезением следовало также чем-нибудь нетривиальным.

Анатолию Петровичу шел тридцатый год – лучший период жизни по признанию большинства мужчин. Он был богат, имел хорошее образование и приличные манеры. Не имел жены и детей, поскольку рассматривал брак, как нецелевое использование средств. С женщинами он встречался больше по стечению обстоятельств, а не следуя внутренней необходимости. После этих свиданий, коротких и сумбурных, у него оставалось легкое чувство стыда, как после вырванной из дневника страницы с двойкой в далекие школьные годы.

Автомобиль неспешно пробивался сквозь хлопья падающего снега к своей цели – к скованному льдом загородному озеру, в котором загодя уже были выдолблены несколько прорубей.

В давние времена, еще при царе, в России с религией все было более-менее понятно. Рождаясь, человек уже оказывался окруженный религиозными сородичами, и какой-либо альтернативы у него практически не было. Вековые традиции давили на индивида и определяли правила игры. Потом царя скинули, храмы разрушили и придумали новую веру. Она была вроде бы правильная и прогрессивная, но как-то не прижилась. В современной же России мы можем наблюдать повальное увлечение православием. Но это нынешнее вхождение в веру уже не то, что было ранее. В настоящий момент «новых христиан» больше волнуют внешние составляющие: архитектура церквей и внутренняя атрибутика, строгость одежды служителей культа, ритуалы, замысловатый и певучий язык проповедей. Но это такая же вера, как детские песочные куличики – еда. Подобная религия, понятное дело, есть фикция и обман. Если и дальше все пойдет такими же темпами, то не за горами то время, когда у церкви появятся свои бизнес-планы, свой департамент маркетинга и свои «звезды». И «стадо», углубляя моду, начнет задавать темп «пастухам» – как мы знаем, спрос определяет предложение.

Свет фар выхватил из темноты стоящего на обочине человека. Тот так усиленно махал руками, как-будто собирался взлететь. Одет он был в кожаную куртку не по сезону и замысловатого покроя джинсы. На его ногах были легкие туфли, на голове – мексиканское сомбреро.

Джип остановился. Дверь открылась, и на переднее сидение незамедлительно пристроился парень. Он был худой и высокий, как корабельная мачта. Нос его, длинный и острый, напоминал клюв дятла. Большие глаза, которыми он с удивлением смотрел на окружающий мир, были непонятного цвета, но веселые. Его хирургические руки были красные от легкого мороза. Ему было, как и большинству его сверстников, двадцать девять лет.

Настроение у Молоткова было не очень чтобы, но забавный вид молодого человека его развеселил.

– Добро пожаловать на борт. Рад… – слегка иронично начал было бизнесмен.

Человек в сомбреро посмотрел на него, как смотрит кошка на заигравшегося котенка, и Анатолий осекся.

– Ну, чего, собственно говоря, стоим? Поехали, – вполне уверенным тоном сказал пассажир.

– И куда же вам?

– Как минимум, прямо.

Машина, впиваясь шипами в наст, уверенно взяла старт и продолжила движение.

– Простите, а как ваше имя? – поинтересовался Молотков.

Пассажир задумался.

– Я задал слишком сложный вопрос? – с кажущимся сожалением и допустимой долей сарказма спросил Анатолий.

– Да, непростой. Но я отвечу. Прославленный Бездельник, Замечательный Лентяй, Всемирноизвестный Лодырь. Можете выбрать на свой вкус. Но мне больше нравиться «Праздный Жизнелюб».

– По мне так это больше похоже на клички североамериканских индейцев. А в паспорте у вас что написано?

– Глупости всякие, которые никак не отражают мой внутренний мир.

Анатолий нажал на тормоз.

– Мне представляется невозможным ехать вместе с человеком, которого я вынужден называть Замечательный Бездельник.

– Дима Зулейкин, – легко и непринужденно сообщил пассажир, взяв в расчет новые обстоятельства.

Джип двинулся дальше. В салоне автомобиля дезодорант распространял запах «Тропикано». Пахло приятно, но с жарким поясом земли ассоциации не возникало.

Анатолий включил кнопку небольшого чайника, находящегося возле водительского кресла.

– Чаю не желаете? – спросил он гостеприимным тоном. Ехал Анатолий уже долго – хотелось общения.

– Пить чай, это то же самое, что пить пот индийского крестьянина, вынужденного трудиться на плантациях от рассвета до заката.

«Эка во!» – вздернув брови, подумал Молотков.

– Как же вам согреться? – вполне спокойным тоном спросил бизнесмен.

– Я не замерз, – уверенно ответил Дима.

– Но мороз… а вы легко одеты…

– Я не признаю мороз как природное явление.

Анатолий имел весьма малый опыт общения с чудаками – в мире бизнеса их уже не осталось, в отличие, допустим, от 90-х годов. С другими категориями граждан он общался мало – только по необходимости.

Не имея четкой концепции продолжения разговора, Молотков замолчал.

Повисла тишина, и в салоне стало уныло, как на проповеди. Но ненадолго. Дима вытащил из кармана куртки большую редиску и стал шумно ее есть. Жевал корнеплод Зулейкин настолько смачно, что у Молоткова, помимо воли, выделилась слюна. Когда осталось меньше половины, он протянул ее Молоткову и спросил:

– Будете?

Анатолий обиделся и ответил весьма сухо:

– Сыт.

– Кто ссыт?! – вскрикнул Дима. Он даже попробовал подняться с кресла, но уперся сомбреро в потолок.

– Я не хочу есть, – четко отделяя паузой каждое слово, уточнил бизнесмен.

– А-а-а!

Луна скакала по голым кронам деревьев. Ее матовый свет покрывал обширные пространства и превращал обыкновенный лес в сказочный.

– Какова область применения ваших сил? – миролюбиво спросил Анатолий.

– Я – взрослый лев.

– Простите?…

– Взрослому льву требуется каждый день двадцать часов на отдых.

– А на нормальную, социально обоснованную работу устроиться не пробовали?

– Меня не взяли.

– Отчего же?

– Из-за анкеты. В графе «О себе» я написал, что являюсь биологическим преобразователем солнечной энергии.

Помолчав не более минуты, Дима задал свой вопрос:

– А вы, собственно говоря, по каким делам направляетесь? Тут в округе, вроде бы, бирж и банков нет.

– Решил вот в проруби искупаться… Крещение… – не совсем уверенно ответил Анатолий.

– Причаститься вдруг надумали? – спросил Дима. Он снял сомбреро, под которым оказались темные прямые волосы. Было очевидно – в парикмахерскую он захаживал редко.

– Надо же когда-нибудь начинать, – серьезно ответил Анатолий.

– Я вот, знаете, тоже. В первый раз, – слегка даже стесняясь, сообщил Зулейкин.

Молотков без надобности потрогал тумблер автомагнитолы и улыбнулся – напряжение спало.

– Из каких соображений, позвольте узнать? – спросил он.

– Из физических, физиологических и химических, – без промедления ответил Зулейкин.

– Но, позвольте, а как же духовная составляющая? – с удивлением спросил бизнесмен.

– Это уже если жив останусь.

Невдалеке показалось деревня. Сразу же за ней и находилось озеро – цель обоих путешественников.

– А почему ты пешком шел? – продолжил беседу Молотков, запросто перейдя на «ты».

– Нет у меня машины, – ответил Дима и, упреждая следующий вопрос, добавил:

– Из идейных соображений.

Анатолий вопросительно посмотрел на Зулейкина.

– Машины бесплатно не раздают. Даже не знаю почему так повелось, – с искренним сожалением сказал пассажир.

– Так купите. По мне так ездить в автомобиле очень удобно.

– Не могу этого сделать, потому что у меня денег, как волк наплакал.

– Такого же выражения нет.

– Вот и денег тоже нет.

Молотков еще более вопросительно посмотрел на попутчика.

Зулейкин решил прекратить разговор. Его актерской нервной системе потребовался отдых. Он прикрыл глаза и замер якобы в полудреме. Наличие бесшабашности позволяло ему легко переносить отсутствие всего остального.

Работы и постоянного занятия Дима никогда не имел потому, что у него была острая неприязнь к любому виду труда. Все рода созидательной деятельности не укладывались в тонкое психологическое устройство его натуры. Он очень четко понимал, что находится на этом свете вовсе не для того, чтобы водить автобусы, ковырять киркой асфальт или протирать штаны у монитора. А для какой собственно цели, он не знал. Хотя и догадывался…

«Когда нет физической усталости, и ум работает продуктивнее», – говаривал он. Если ему возражали и пытались учить жизни, он доставал свой козырь: «Весь мир летит в тартарары, и я не намерен омрачать свои последние дни работой».

Вся страна, обезумев, рвалась к заоблачным далям благосостояния, и лишь Дима никуда не торопился. У него были свои представления о смысле и об удовольствиях. Немало лентяев было и до Димы. Диоген большую часть жизни провел в бочке, не утруждая себя поденным трудом. Основа времяпровождения Черчилля состояла из сидения в кресле с рюмкой коньяка в руке и кубинской сигарой во рту. Дотянуться до пепельницы он считал чрезмерным трудом и стряхивал пепел прямо на свои брюки. Даже борец за счастье трудящихся Карл Маркс за всю свою жизнь проработал лишь пару месяцев в какой-то газетенке. Все остальное время он вполне комфортно жил за счет другого лентяя Фридриха Энгельса, у которого была фабрика. Масштаб Диминой личности был помельче, но в лени он вполне мог бы посоревноваться и с великими.

Бизнесмен лихо остановил джип на самом краю крутого берега. Дима и Анатолий вышли из машины. В свете луны блестел лед. Прямо рядом с берегом виднелась иордань – прорубь, вырубленная в виде креста.

– Холодно, – грустно произнес бизнесмен. Сейчас ему идея с купанием не казалась такой уж безупречной.

Дима молча стал раздеваться и класть одежду в машину. Анатолий, поежившись, последовал его примеру.

До полуночи оставалось несколько минут. В полной тишине оба абсолютно голых мужчины спустились к озеру и подошли к проруби.

– Кто первый? – спросил Молотков.

– А это принципиально?

– По мне, так – вполне.

– Ну, не знаю. Лучше – ты первый, – стуча зубами, произнес Дима.

– Чем же это лучше?!

– Да всем!

С ели, стоящей на берегу озера, под собственной тяжестью сорвался крупный ком снега. Он упал на капот джипа. Машина, стоящая передними колесами на склоне, слегка подалась вперед и медленно, но верно, начала движение вниз.

Толик, не сразу, но понял суть происходящего. Громко произнося не тонко выверенные в этическом плане выражения, он бросился к джипу.

Дима, наблюдая за картиной развивающегося действия, настолько увлекся, что даже позабыл о морозе.

Автомобиль же успел до соприкосновения со льдом набрать приличную скорость. Благодаря этому, он легко пробил прозрачный панцирь и полностью ушел под воду.

Молотков метался по берегу, голый и злой, как командировочный, потерявший документы на нудистском пляже.

Джипа не было видно. Из широкой полыньи активно вырывались наверх огромные пузыри.

К Толику подбежал Зулейкин и не к месту сказал:

– Денег у тебя, как я понимаю, страусы не склюют. Ну и купил бы себе какой-нибудь амулет на удачу.

– Я заказал, а они на складе закончились, – мрачно ответил Молотков.

– Давай в деревню! При желании мы сможем добраться до тепла. Но желание при этом должно быть достаточно большим, – заорал Дима.

– Ты же не признаешь мороз, – со спокойствием обреченного произнес Толик. Он выглядел, как капитан судна, разбившегося о скалы.

– Не признаю. Но только не в настоящий момент!

По проселочной дороге неслись двое голых мужчин. Их спины и пятки блестели в свете луны. Мороз крепчал, но до деревни было близко – шансы сохранялись.

– Можешь не переживать: между холодным и горячим воздухом нет никакой разницы, кроме температуры, – прокричал Дима.

– Ну, прямо сразу полегчало, – зло сказал Толик.

Так глубоко солоноватый вкус жизни он еще не ощущал.




Глава 2


Дочь главного агронома колхоза «Революционные зори» не была красавицей. Но она была дочерью главного агронома, который был настолько хорошим специалистом, что ячмень у него рос прямо на глазах. Благодаря папиному посту, собственного говоря, она считалась-таки красавицей и была самой завидной невестой в этом поселении.

Родители девушки при ее рождении, не понятно по какой причине, решили пооригинальничать – они нарекли ее «Магнолией». Этот опрометчивый шаг, безусловно, подпортил девчушке только начинающий складываться ее быт. С того момента, как сверстники осознали, что издеваться над однокашниками – это здорово, у Магнолии начались проблемы. Как только ее не дразнили! И «Магнитный полюс», и «Монополия», и «Монголия», и даже, почему-то, «Копперфильд».

В старших классах жизнь Магнолии наладилась. Когда отец стал покупать ей дорогие наряды и подвозить в школу на служебной «Волге», имя перестало играть какую-либо роль. Деревенские парни, несмотря на врожденный нескорый ум, быстро сообразили, какие открываются перспективы от близкой дружбы с Магнолией.

Неожиданно обретя широкий выбор, парня себе Магнолия присматривала долго. Лишь ближе к завершению школьной поры она окончательно определилась – ее избранником стал Иван, сын тракториста Чернобокова. Он был ряб лицом, невысок ростом и имел весьма смутное представление о гигиене. Однако у него были, подаренные отцом, часы «Ракета» в золотом корпусе, и он мог очень грозно прищуривать глаза, когда кричал «Долго я тебя еще ждать буду?!» К тому же он был знаменит на всю деревню. Во время летних каникул после 9-го класса он работал в колхозе. Будучи комбайнером, Иван на спор выпил бутылку водки без закуски и перешел в другое измерение. Затем, сбившись с курса и пробив стену дома доярки Валентины, въехал к ней на кухню. Тем самым он превратил обычный комбайн в кухонный. Валентина была на девятом месяце и находилась как раз на кухне. Не в силах преодолеть эмоциональное потрясение, вызванное неожиданным появлением комбайна, она родила. Вся деревня потом говорила, что появившийся на свет младенец «от Ивана». Косвенно это было так. Муж Валентины, глубоко задетый глупой молвой, горячился и даже пару раз побил Ивана.

По поводу углубления отношений с агрономской дочкой Иван долго не сомневался. Несмотря на молодость, он понимал, что гоняться за счастьем нет необходимости – нужно просто броситься ему под колеса. Магнолия знала, что Иван – согласный, но для полной уверенности привела пьяного сына тракториста к себе домой. Молодой Чернобоков сидел с агрономской дочкой на ее кухне и с удовольствием пил вино при свечах. Вдруг, раз, и зажегся свет, вбежали родители Магнолии, стали обнимать парня, поздравлять и заставили целовать икону.

Родители, ввиду молодости сложившейся пары, со свадьбой тянуть не стали – в Крещение и решили погулять.

Народу, как и ожидалось, пришло много.

После регистрации в сельсовете все сели за праздничный стол, накрытый в доме главного агронома. Закуски и основные блюда имелись в изобилии. Но все они были не местного происхождения, а закупались в городских супермаркетах. Огороды жителей «Революционных зорь» за последнее время поросли бурьяном, хлева покосились, крыши скотных дворов прохудились. Заниматься землей и скотом деревенские жители уже не желали. Они нашли себе работу в ближайших городах. Теперь они таскали чужие сумки на вокзалах, мели городские улицы, клали асфальт и сажали цветы в скверах других, более крупных, населенных пунктов. Создавая комфорт чужим, абсолютно незнакомым им людям, деревенский народец обеспечивал и себе сносное денежное обеспечение.

К полуночи торжество было в самом разгаре. Жених с невестой сидели, как и положено, во главе стола. Они уже были усталые и злые. Невеста сняла надоевшую ей фату. Ее круглое лицо с крупным носом, пухлыми губами и маленькими злыми глазами вполне можно было бы разместить на плакате «Не ходите, девки, замуж!»

Жених был сильно пьян. Он с удивлением рассматривал окружающее пространство. Лица гостей расплылись у него до цветных пятен. Свадебный стол представлялся ему мостом, по которому ему было необходимо куда-то пройти. Он даже несколько раз попытался это осуществить. Но его вовремя ловили и усаживали на место.

– А какой у него склад ума? – спросила у Магнолии сидящая с ней рядом мать.

Она была заведующей деревенским клубом. Зятя своего она знала плохо и очень хотела его изучить. Для того, чтобы в последствии им эффективно манипулировать.

– Какой там склад?! Да у него этот склад постоянно на переучет закрыт! С этого склада ему ничего не выдают! – огрызнулась невеста. Вид пьяного Ивана не сильно оправдал ее девичьи мечты о нежном и заботливом муже.

– А как он в школе учился? – не унималась мать.

– В первую смену.

Иван налил себе полный стакан водки и медленно его выпил.

– Из рюмки пей! – вскипела новобрачная.

– Жизнь слишком коротка – пить из мелкой посуды не буду!

Свадьба давно уже перевалила свой экватор. «Горько!» уже не кричали, а просто пили спиртное и вели беседы на повышенных тонах. Остро пахло самогоном и приближающейся дракой.

За дальним краем стола сидели приглашенные из соседней деревни гости: конюх Петр и его жена Нюра. Они вели себя степенно. Петр, после того, как прошлой весной, будучи сильно нетрезв, сжег амбар, не пил. Отчего и был тих. Нюра же была очень застенчива и прятала это свое качество за маской гордости. Они чинно беседовали с сельским сторожем и пили чай с малиновым вареньем.

– А правду говорят, что у вас подпасок миллион рублей в лотерею выиграл? – тягучим голосом спросил у сторожа Петр.

– Конечно, правда, – ответил тот. Он говорил так быстро, как будто доказывал в отделении полиции свое алиби и боялся упустить детали.

Наполнив рюмку и выпив, он продолжил:

– Но не подпасок, а главбух… И не миллион, а полтора.

Закусив огурцом, сторож добавил:

– И не в лотерею, а в рулетку… И не выиграл, а проиграл.

Шумно вздохнув, он закончил:

– И не свои деньги, а колхозные. И не на воле он теперь, а за решеткой…

Звон рюмок и бокалов напоминал звон шпаг. И если кому-нибудь вздумалось бы закрыть глаза, то, при достаточно развитом воображении, вполне могли бы возникнуть фрагменты из фильма «Три мушкетера» с усатым Боярским в главной роли.

Местная докторша Евдокия Сергеевна была дама, так сказать, с историей. Она пила мало, а вот разговаривала много. Причем только на одну, весьма близкую ей, тему.

– Как? Как мне Андрея вернуть? – в который раз стенала она, обращаясь к обществу в целом.

– Вполне возможно. Но только если не прошло двух недель, и чек сохранился, – подсказала заведующая сельским магазином.

Несколько мужчин стояли возле окна и курили, безуспешно стараясь выпускать дым в открытую форточку.

Они внимательно слушали рассказы бывшего конюха Лихорадкина. Все его байки начинались одной и той же фразой:

– Несут меня, помнится, пьяного домой…

Жених, хорошо принявший на грудь, задремал. Но его тут же разбудили такие же пьяные друзья. По молодости лет, они плохо контролировали свое поведение. Пили очень много, поскольку никто не запрещал – праздник же как-никак.

– Ваня, не спи – ты на свадьбе!

– На чьей свадьбе?!

– На своей свадьбе. Женился ты!

– Кто женился? Я женился?!

– Ты!

– А невеста кто?

– Вот же сидит!

Иван встрепенулся, огляделся вокруг. Хмель из головы можно было бы вытряхнуть, но было жалко.

– А как ее зовут? – шепотом спросил он у друзей.

– То ли Маша, то ли Даша, – неуверенно ответили ему пьяные друзья.

Жених закатил глаза и с хрипотцой в голосе произнес:

– Толи… Толи… Толик?!!

Трактористы, сидевшие кучно, легонько толкали своего бригадира и подначивали:

– Скажи тост, Егорыч.

– Не умею я тосты говорить, – отказывался бригадир, приобретший буряковый цвет лица еще после первых рюмок.

– Ну, того, Егорыч, мы тебя просим!

– Сказал же: не буду.

– Егорыч! Всем коллективом требуем!

Бригадир, смущаясь, встал, откашлялся и громко произнес:

– В правлении все воры! Двенадцать коленвалов заказал – только три прислали! Всю материально-техническую часть в утиль растащили! Подонки вы все и сволочи!

Егорыч шумно выпил и, вытерев рукавом губы, сел на стул. Выдохнув, он добавил:

– Предупреждал же – не умею я тосты говорить.

Неожиданно проснулся гармонист. Он тут же продолжил прерванную на час музыкальную программу. Бабы взвизгнули и, толкая друг друга, бросились к танцполу. Туда же устремился зачем-то и кузнец Степан. Он был неповоротлив и неуклюж, танцевал плохо, но, принимая во внимание то, что его вес приближался к ста пятидесяти килограммам, это была уже не его проблема.

Свадьба начала забираться на своей следующий виток. Веселье продолжалось.

В сенях послышался шум. Попадали железные ведра, дико взвыл кот, и что-то большое и тяжелое гулко ухнуло об пол.

Открылась дверь, и в свадебную залу ввалились два абсолютно голых парня. Из их ноздрей и ртов шел пар. Они тяжело дышали и испуганно вертели головами.

Гармонист перестал играть, и повисла тяжелая тишина.

– Магнолии стриптизеров заказали! Я такое в сериале видела! – крикнула Евдокия Сергеевна.

– А чего они тогда не танцуют? – подозрительно спросила доярка Матрена.

– Городские! Нас, сельских, испужались! – заливисто прыснул сельский сторож.

Компания громко засмеялась.

– Давай, робяты, наяривай! – не унимался сторож.

– Чего они руки лодочками сделали? Тут штрафные не пробивают, а наливают!

– Танцуй, артисты, раз заплачено!

Из-за стола поднялась мать невесты. Она грозно стукнула кулаком по столу и крикнула:

– Срамота! Это все ты, Ванька, затеял! Опозорить нас хочешь!

Пьяный Иван вскочил со своего места и заорал:

– Измена!

Он забрался на стол и вновь попытался пройти по «мосту», но его в очередной раз поймали и усадили на место.

Началась кутерьма.

– Вон у того носатого пупок неправильно завязали – грыжа может быть, – со знанием дела произнесла Ольга, учащаяся медтехникума. Она училась на третьем курсе и вид обнаженного мужского тела был уже ей вполне привычен.

– Толик, чую я: валить надо! Как минимум, бить будут! – негромко, но убедительно произнес Дима.

– По мне так лучше станцевать. Тут, хотя бы, тепло, – предложил Молотков.

Подчиняясь обстоятельствам и бросая вызов провинциальным представлениям о границах дозволенного, Зулейкин и Молотков начали совершать различные движения. Эти движения, по их мнению, можно было рассматривать как стриптиз.





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/sergey-shapurko-10977931/vodka-i-almazy/) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке

Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения